Амадэус

Пролог

Бежать было нельзя – это знает каждый ребёнок. В мире, где так много охотников по своей сути, так легко стать жертвой из-за собственной несдержанности или ошибки. Но ужас был настолько плотным и всеобъемлющим, что заволакивал разум туманом. Он толкал в спину, бросался под ноги.

Если бы было, хоть одно мгновение на оценку происходящего, то девушка бы одумалась. Остановилась, юркнула бы в какую-нибудь кафешку или ресторанчик, которых вдоволь было на набережной. Можно было бы позвонить Нику, да моло ли что ещё можно было предпринять.

Только разум ей отказал и все правила поведения, которые внушались с детства, расплылись в сером тумане чужой тоски смешанной с тихим ужасом. 

Странности начались ещё на Проспекте. Среди толп праздно шатающегося народа её неожиданно охватила тревога. И по спине поползли неприятные мурашки. Она внезапно остановилась посреди оживлённой толпы, оглядываясь на Часовую башню, видимую почти из любой точки района развлечений. Времени ещё было предостаточно, опоздание ей не грозило.

- Эй, крошка! Пошли с нами, - толкнули под локоток.

Весёлая компания доброжелательно зазывно скалилась. Оборотни или вампиры? После прошедшей ещё до её рождения пандемии, сразу и не понять. Стёрлись отличительные внешние признаки. Вся молодёжь выглядит одинаково. И немного больше обычного для людей клыки или острые или удлинённые кончики ушей совсем не показатель расы.

- А ты симпатичная, - продолжил источать благожелательность широкоплечий крепыш, - нам для пары как раз такой и не хватает…

Девицы хихикали и так же всем своим видом призывали составить им компанию.

- Нет, нет, - быстро проговорила она. – Я на работу спешу. Приходите лучше в бар «Лунный свет»…

Она ещё не паниковала в тот момент, осознавая, что лёгкое беспокойство не связано с этими настойчивыми гуляками. Они не казались опасными. И если захотят посетить её кафе, то от этого будет только польза.

Хозяин забегаловки всегда говорил, что нет лучшей рекламы, чем брошенная в массы на улице фраза, цепляет, вызывает любопытство. И если эти молодые господа, скорее всего, приехавшие в Сишор на отдых, заглянут хоть из любопытства, то она получит премию и прибавку к жалованию.

Сердце, радостно предвкушающе забившееся в груди, внезапно замерло, как от удара током и пропустило удар. Даже голова закружилась.

Что ответили компанейские прохожие, девушка не расслышала потому, что увидела его. Эти светящиеся кровавыми огнями глаза выделялись на тёмной бесформенной фигуре, выплывшей из пустоты. Люди, казалось, двигались сквозь неё, не замечая, болтая, смеясь.

Призрак существовал только для несчастной официанточки, узревшей монстра. Он не притягивал, а пугал своей колышущейся неподвижностью. Словно время застыло, поползло сонной мухой. Мир двигался, а она замерла с приоткрытым от шока ртом.

Далее чудовище резко увеличилось в размерах и рвануло ей навстречу, издеваясь над её изумлением. Так хулиган внезапно из-за угла гаркает: «Бу!» И несчастная жертва шарахается в сторону.

Девушка сорвалась с места, побежала уворачиваясь от встречных-поперечных. Сердце колотилось, как безумное. Лишь пролетев квартал, беглянка немного успокоилась и пошла просто скорым шагом, укоряя себя в глупом нарушении всех правил.

Вскоре пришлось свернуть с Бульвара Магов в узкое пространство технического проезда. В этот поздний час улицы между спальными высотками были пусты. Редкие автомобили разбавляли зыбкую тишину, засыпающего города шорохом шин и скрипом тормозов. Мертвенно белый свет фонарей остался где-то позади. Узкое пространство между домами тонуло в туманном мраке. Потягивало сыростью, крепким табачным дымом и нечистотами. Дорога едва угадывалась в отблесках  редких светящихся окон где-то наверху.  Далеко впереди одиноко маячил тусклый фонарь над чёрным входом кафе.

Девушка шла быстрым шагом, помимо воли ускоряясь. Стук каблучков по мостовой казался неестественно громким в застывшем гулком безмолвии проулка. Изнанка шикарных казино, дорогих ресторанов, театров была неприглядно грязной, таящей в себе явную опасность.

Близость улицы Красных фонарей, спускавшейся к портовой набережной, так же не добавляла ей благополучия. Поэтому нередко и сюда забредала нетрезвая публика, глотнувшая дурманящих разум веществ или перебравшая вампирских воздействий, а то и банально пьяная.

В чёрных провалах подворотен с рядами мусорных баков можно было нарваться на кого угодно от помойной крысы или случайно заночевавшего нищего до наёмного убийцы, скрывающего в буйстве нечистот свой запах.

Человечка боялась оглядываться, чтобы не будить охотничий инстинкт в возможном враге. Ей чудилось, что  опасность только приблизится, стоит снова пересечься взглядом с алыми зрачками, преследовавшей её тени. Но нет-нет, она оглядывалась из подтишка, старательно изображала быструю деловую походку, хотя сердце уже билось на пределе, отзываясь саднящей болью в животе. Дыхание сбилось. Судорожных глотков воздуха не хватало.

Трусиха…

Нет, ну право, чего ей бояться? Всё - как всегда. Ночная смена в круглосуточной забегаловке – ничего не поделаешь, деньги же нужны, а куда может устроиться студентка, если день всегда занят учёбой – только сюда. Хозяин платит немало от того, что близко самый центр, престижный район развлечений, где в любое время суток есть клиенты. Совсем рядом, в паре кварталов всего, высятся многоэтажные громады клубов и деловой центр вязнет в облачной хмари, сияя огнями и рекламой. А их заведение где-то посередине, на сомнительной, но доходной территории.

И всё же привычный путь стал испытанием. Сколько бы она не убеждала себя, что это паранойя, шарахаться от случайных прохожих, шедших в одном направлении с ней. Но ничего не могла поделать с разошедшимся воображением. Опасность и угрозу она ощущала кожей. Они ледяными волнами прокатывались по спине, иглами впивались в пятки. Они требовали: «Беги!» И стоило огромных усилий сопротивляться им.