Амалия

Глава 1. Укус

Амалия

Я быстро шла по темной, безлюдной улице, а сама аж кипела от гнева! Все вышло плохо, как обычно плохо…Когда дело доходило до общения с отцом — все всегда выходило из рук вон плохо. Каждый раз одно и то же: он что-то говорит, а я выхожу из себя, из-за чего моя магия все сложнее поддается контролю. Вот и сейчас все, как по накатанной…столпы искр так и норовят вырваться с кончиков пальцев, и мне приходится прилагать максимум усилий, чтобы себя не выдать.

Прикрываю глаза. Давай, Лия, дыши. Не думай…

Но «не думать» не получается. Мои мысли бьются в истерическом припадке, не дают и шанса выдохнуть и взять себя в руки. Воспоминания давят…они так сильно давят на мой мозг, словно гадкая, вечно всплывающая реклама. Она почти доводит до края, и я не знаю, на какой силе воли я выдерживаю натиск и все еще не плююсь светом, как какая-нибудь поехавшая фея.

Вообще, моему отцу бывает достаточно просто взглянуть на меня, чтобы довести до такого состояния. Хотя…сегодня не такой день. Он не просто взглянул. Он меня как будто бы специально спровоцировал…

Примерно полчаса назад

Отец разглядывает бумаги, потом перекладывает их из одной стопки в другую. На стене позади него висит портрет нашей семьи, нарисованный его знакомым художником. На нем мы больше похоже на статуи, чем на людей. Каменными и беспристрастными изваяниями смотрим взглядом, который я ненавижу. И кабинет его я тоже ненавижу! И его…

Нет, так нельзя думать.

Прикусываю губу и отвожу взгляд в сторону. Камин, в котором горит огонь, и оставляет на его лице мерцающие тени. На полке стоит куча статуэток, награждения, подарки…Точнее, это прямое лизоблюдство, но все зависит от фокуса зрения, полагаю. Он называет это подарками, конечно же. Я? Вы уже итак поняли. Да, это обыкновенная лесть. Попытка задобрить главу самого сильного ковена на этом земле — моего отца.

Наконец, он будто бы случайно вспоминает, что я стою перед ним, и бросает на меня взгляд. Ленивый и в очередной раз недовольный. Тот, от которого у меня внутри все сжимается в диком протесте. Я знаю, что последует за этим взглядом, и неважно, есть ли повод. За ним всегда идет нотация, которая порой заставляет меня сомневаться в…черт, да во всем. Начиная со своих способностей, заканчивая…собственным существованием.

Отец откидывается на спинку своего огромного, кожаного кресла, который больше напоминает трон. Да, он любит подчеркивать собственное положение, и мне это тоже не нравится в нем. Вечное желание показать, кто здесь папочка, и кто решает.

Да пошел ты! Так и рвется наружу, но я молчу. Не смотрю долго в глаза. Это у него пытка такая, на самом деле. Психологическое давление, я знаю. Я хорошо его изучила за все эти годы, поэтому прячусь первая. Так просто проще. Всем.

Смотрю на фотографию, где он стоит рядом со своим любимым заводом. Я не помню, когда ее сделали, была слишком маленькой. Отец только открыл его, перерезает ленту, и он счастлив. Единственная настоящая улыбка, которую я у него помню, захвачена именно на этом кадре. Рядом стоит его гордость: золотое перо, награда за заслуги перед городом, а чуть поодаль еще одна статуэтка, напоминание о том, какой же он, сука, классный. Кусок прозрачного стекла с надписью «лучший бизнесмен года».

Наверно, если бы можно было трахнуть самого себя, мой отец именно это бы и сделал. Точнее, он бы делал это, пока мог, и больше никогда не получил бы такую вот статуэтку. Тупо не хватило бы времени в сутках на бизнес…

Ой, господи. Лия! Прекрати!

Еле сдерживаю смешок внутри себя. Хотя, если честно, такие мысли помогают отвлечься от его давления. Я терпеливо молчу, как маленькая девочка, изучаю резные узоры стола из красного дерева.

Он вздыхает.

Я прошла тест на вшивость.

Амалия…

Лия.

В моем полном имени нет ничего такого, оно очень красивое. Наверно. Я ненавижу свое полное имя, как ненавижу этот дом, свое положение в обществе, а иногда и его самого.

Так меня называет только отец.

Обычно я его не поправляю, но он знает, куда давить. После выигранной битвы я сыплюсь на такой мелочи! Господи…

Буквально кожей чувствую, как он злорадствует.

Господи, иногда мне так хочется сесть на любой рейсовый автобус и уехать. Навсегда. Никогда не оборачиваться, осесть где-нибудь в другом месте и притвориться, что я не Стоун. Что я не ведьма. Что я никто. Никому проще жить. Никому не нужно вывозить весь тот ад, который я вывожу ежедневно в огромном объеме, но…

Это невозможно.

Не быть «Амалией-Еленой Стоун»…имеет слишком большую цену. Здесь моя семья, и нет. Я говорю не о нем, и не о своей младшей сестре Анне. Я говорю про маму и своего брата-близнеца — единственными людьми, которых я люблю всегда. Даже если ненавижу, а с братом-близнецом такое неизбежно. Я все равно их люблю, и как бы ни ненавидела эти стены или свою жизнь…они того стоят все равно. Поэтому я сцепляю зубы покрепче и готовлюсь.

Сейчас бахнет.

- Амалия. Ты должна понять все правильно. Через неделю приедут наши друзья из соседнего ковена. Ты должнабыть здесь, у них есть прекрасный сын: он тебе подойдет.

- Отец, я не думаю, что готова к тому, о чем ты меня просишь.

Ха. Просит. Ты пошутила, глупая? Это не просьба, а приказ.

Изучая носки своих кед, я снова сопротивляюсь. Ну, как сопротивляюсь? Я говорю тихо, глаз не поднимаю, и это все, на что я способна. Отец секунду изучает мое лицо, а потом резко и сильно ударяет ладонью по столу. Вздрагиваю и жмурюсь изо всех сил.

Только не это…

Ты будешь делать то, что тебе говорят! А я говорю, что ты оденешь самое лучшее свое платье и будешь сидеть смирно, вежливо улыбаться и хлопать глазками! Ты поняла меня?

«Нет, пошел ты!» - мысленно отвечаю одинаково каждый раз, когда разговор склоняется к этой теме, а в реальности молчу, закусив губу и сдерживая слезы.