Амон Фланч - Лишний

28 глава

После того как Амона напоили зельями, процедура вправления плеча, которую мастерски провёл Джин, была совершенно безболезненной. Но даже на это не обратил внимание как и на то, что они были перенесены в школу и комнаты так не подняв обсуждения всего произошедшего.

- Прекрати, всё закончилось не так уж плохо, — сказал Амиль из-за мрачного вида Амона, пытавшегося собраться с силами, и переодеться, но в итоге только и делал, что теребил ремешок ремня, не решаясь его снять.

- Не так уж плохо? Да куда хуже?

- Брось. Мы живы. Мы знаем, где искать Драконов и то, что им точно известно местоположение Колодца Магии. Да, ещё то, что теперь он перенёсся с разряда мифа в реальность. И никто не заметил, что покинули школу на целую ночь. Вроде неплохо.

- А ещё мы не нашли ничего, что могло помочь в понятии моей роли в Плане и в чём его смысл. Не знаем, как мне прописаться в Судьбе, а могущественный древний и определённо злопамятный Чёрный Дракон — хочет меня убить. Ах да, ещё куча гурдов, на которых мы натравили злобного Дракона и это не считая обиженных на нас старшеклассников. Всё просто великолепно!

- Прекрати, моя роль всё драматизировать, а не твоя, — отметил Амиль, устало падая на кровать. — Главное мы живы. Мы ещё что-то придумаем. Обязательно.

- И сколько это займёт? Ещё месяц или больше? Не думаю, что у меня в запасе осталось столько времени.

- О чём ты?

Вместо ответа Амон показал наручные часы, где индикаторы застыли на жёлтом цвете.

- Защита Корректора ослабла. Очень скоро меня заметят остальные и сотрут. Сотрут с реальности. Я перестану существовать, и обо мне все забудут.

- Не думаю, что всё так просто закончится. У нас всё ещё есть План.

- И что? Многого он нам дал? Мы шли у него на поводу, но в итоге остались ни с чем.

Ни чего больше не говоря, Амон отвернулся, начав переодеваться, остервенеем снимая с себя походный костюм. С коридора понеслось завывание утренней волынки Артура и недовольные стенания просыпающихся одноклассников.

Всё казалось обычным: холодное промозглое утро, наполненное зевками не выспавшихся учеников и причитаний, почему они должны каждый день вставать в такую рань. Только сейчас помещения все ещё украшены яркими лиственными гирляндами, коридоры освещены огнями факелов и яблочный запах никуда не ушёл, напоминая о прошедшем празднике. Но всё это ещё больше вводило Амона в полное уныние.

Переодевшись, он схватил сумку, выскакивая с комнаты не дожидаясь Амиля, который возмущённо окликнул его, всё ещё сражаясь с одеждой, в одиночестве зашагал в направлении внутреннего двора школы.

Ему хотелось хоть немного побыть одному и всё обдумать, осмыслить. Но почему-то все его размышления имели унылый характер, скатывая настроение по горке к безнадёге. Да, безнадёга. Самое лучшее описание его состояния.

Он чувствовал себя совершенно бесполезным и неспособным хоть что-нибудь сделать, чтобы с этого вышел толк. Все робкие попытки построить хоть какие-нибудь планы, рушились в зачатке. Ведь всё, что он слышал это слова Чёрного Дракона о том, какую опасность он несёт для мира.

Корректор тоже про это говорил, но тогда Амону казалось, что он просто обязан сказать это, чтобы оправдать стремление стереть его. Да ладно, нужно быть честным с собой — он просто запрещал себе думать об этом, хотя отлично осознавал правильность его выводов. Не может такой, как он, оказавшийся без судьбы, принести пользу. Случайная песчинка, оказавшееся в механизме, способна его сломать. А он та самая песчинка, попавшая в механизм судьбы целого мира. Пока последствия были поправимы, но ведь Корректор неспособен всё исправить и дальше будет только хуже. Он сделает всё только хуже. А сколько уже было нанесено вреда? И что будет дальше?

Что хотели от него те, кто принёс младенцем в семью Фланчей? Зачем нужно было хитросплетение интриг, приведших в Магический мир и школу? Зачем нужно было встретиться с Драконом, раз он первым делом захотел его убить? Зачем он нужен в Плане? И собственно, что такое сам План?

Столько вопросов и не одного ответа. Амон ощущал, как медленно погружается в болото неизвестности, которое жёсткой хваткой затаскивает на самое дно безысходности. А всё вокруг, как обычно.

Потрясённый осознанием, Амон застыл посреди коридора, где торопящиеся ученики обходили его, не обращая внимания и не отвлекаясь от бесед друг с другом.

Его сотрут, а для всех будет, как всегда. Его не будет, но мир от этого не остановится и не разрушится, продолжит повседневный бег. Он исчезнет, но никто этого не заметит, никто вокруг. Ни Амиль, ни Стен, даже Анжела с Джином. Не заметят родители, потому что они уже не помнят его. Они не вспомнят о нём, а он не увидит их больше.

Это хуже смерти — это забвение.

Амону стало дурно, тошнота накатила совершенно неожиданно, как и слабость в ногах. Стало так душно и не хватало воздуха. Он пытался вздохнуть, но воздух втекал в лёгкие как тягучий сироп, раздирая их до хрипа. В панике сорвался с места в попытке оказаться на открытом пространстве, но в кого-то влетел и был поддержан, чтобы не упасть.

- Осторожней, — сказал тот, в кого Амон врезался, но его голос звучал приглушённо из-за сильного сердцебиения набатом стучащем в ушах. — Эй, ты в порядке?