Амори. Строптивая истинная

Глава 1. Судьбоносный вечер

Лаура

В голове словно разорвалась бомба, каждый вдох отдаётся болью в затылке. Руки затекли, кисти пронзает тысячей мелких игл.

«Где я?»

Пытаюсь поднять голову, но затылок гудит так, что малейшее движение высекает искры боли. Всё, что могу, — это смотреть вниз, пытаясь в темноте разглядеть, где же всё-таки я оказалась. По ощущениям, в машине. Но как прямиком с приёма я оказалась в какой-то машине, связанная и обездвиженная?

Вспышка света из маленького зарешечённого люка в потолке подсвечивает и других пленниц на холодном деревянном полу маленькой трясущейся душегубки.

Да, так и есть. Мы едем в какой-то тесной машине, трясясь и подпрыгивая на каждой грёбаной кочке, это явно не городская гладкая дорога. Вижу ногу в атласной красной туфле. Джесс… Да, это она — ведьма из моего дома. Я сама открывала с ней коробку с этими дорогими туфлями из модного магазина и любовалась соблазнительным дерзким образом сестры.

«Но почему и она здесь? Неужели и её похитили? Как?!»

В голове взрывается ужасающая догадка: «Нас опоили и заблокировали силу!»

Ладно я бездарная, упала от удара, но Джесс! Она же в силе, давно владеет даром, а ведьму так просто не вырубить.

Тихий стон справа. Я прислушиваюсь. Нина. Так и есть: ещё одна ведьма из моего дома. «Чёрт! А я даже говорить не могу: кляп во рту».

Как предусмотрительно: руки связаны, чтобы не сплести нить заклинания, рот закрыт кляпом, чтобы не сказать ни единого слова, не сделаешь ни внушения, ни заговора. Умно. Похитители явно хорошо подготовлены. Знают про ведьм многое.

Чувствую, как от напряжения, волнения и холодного ночного воздуха в машине меня трясёт. Закрываю глаза и вспоминаю улыбку Салима.

Пытаюсь забыться, вызвав образ любимого, но этого мне сделать не дают. Машину несколько раз потряхивает особенно сильно, а затем движение прекращается.

Лязгает засов, и дверь нашей тюрьмы на колёсах открывается, впуская свет от фонарей, запах леса, гари, словно где-то топится печь, и крепких мужчин. Те присвистывают, разглядывая нас.

А посмотреть есть на что: каждая тщательно готовилась к приёму, подбирала наряд, делала причёску, чтобы быть во всеоружии, когда найдёт своего истинного, а вместо этого мы сейчас лежим связанные, опоённые какой-то дрянью, и беззащитные на холодном деревянном полу. Непонятно где, в какой-то сельской глуши, и тело каждой осматривают громилы с кривыми похотливыми улыбками. В воздухе пахнет вожделением и опасностью.

— А эта в сознании, — один из них кивает на меня. — Посмотри, какая хорошенькая, м-м-м. Ух, я бы её!.. — и делает непристойный жест, ничуть не скрывающий самых грязных намерений.

Его дружки одобрительно ржут и отпускают такие сальные комментарии, что уши в трубочку сворачиваются.

Сердце заходится от страха. Совсем не такого я ждала от этой ночи. Вместо объятий любимого окажусь изнасилованной. От ужаса даже не могу заплакать, всё внутри будто онемело, и эмоции покрылись толстым слоем льда.

Похитители подхватывают наши тела, словно мешки с мукой, и несут в какой-то дом. Каждую из нас кладут на отдельную кровать, привязывая руки к изголовью. Кроватей много, и почти все оказываются заняты.

— Какая сочная, — шепчет ублюдок, что положил меня на кровать, и расстёгивает пуговицы платья. — М-м, да-а, — и холодные шершавые руки бесцеремонно сминают груди, оставляя боль там, где касаются. — Жаль, что тебя будет трахать хозяин… — по угловатому лицу пробегает тень, — но если ты не залетишь от него, то, может, и мне перепадёт, — и рука спускается ниже, отодвигая ткань белья. — Дай-ка рассмотрю тебя получше… М-м, какая гладенькая…

Я мотаю головой, тщетно пытаюсь отстраниться и выкрикнуть «нет», но кляп мешает, и всё, что могу, лишь издавать мычание.

— Не горячись, Эл, — в комнату входит ещё один ублюдок, судя по командным ноткам в голосе, — главный в этой шайке. — Сейчас придёт заказчик, не надо портить девочек. Тебе, да и всем нам крепко достанется, мы не за это получаем гло[1]. Не забывай, для чего они тут. Снимешь потом любую шлюху.

— М-да уж, — подонок убирает руки, — им предстоит важная миссия: они должны забеременеть от упыря. И если ребёночек будет от человека, то…

— Прекрати! — обрывает его главарь, глядя в экран глофона. — Заказчик приехал.

Они удаляются, так и оставив меня с задранным платьем и оголённой грудью.

«Заказчик, — я дёргаю руками, пытаясь высвободиться и одновременно осмысливая услышанное, — должна забеременеть от упыря… Они наёмники, которых наняли, чтобы похитить ведьм! Получается, нас похитили по приказу вампира. И тот хочет получить потомство от ведьм любой ценой, обойдя все правила кодекса. Но ведь… только в истинной паре может появиться дитя?! Или я чего-то не знаю…»

Меня бьёт мелкая дрожь. А затем слышу тихие голоса. Это главарь бандитов и, судя по всему, заказчик. Затихаю, прислушиваюсь, впитываю едва слышные обрывки фраз:

— Да, их восемь… опоили… все молодые… Нет, ни царапины…. как договаривались... сработали чисто.

Голос второго едва различим, и всё же я кое-что слышу:

— Скоро вы мне снова… вот аванс…