Аморте

Глава 1

Аморте этого не хотел. Он об этом не просил. Взгляд, полный усталости и затаённого раздражения, упрямо устремился на появляющуюся в руках фигурку. Работая резцом, юный мастер строгал из деревяшки торс и голову, не сильно радуясь, что ноги уже были тщательно проработаны.

Маэстро называл Аморте «гением без мозгов» и «губителем таланта». Все скульптуры у юноши получались исключительными и реалистичными, а также пользовались популярностью в их захолустье. Однако единственная деталь, нервирующая наставника, неизменно появлялась в каждом изваянии: трещина на корпусе. Чаще всего забитая сухоцветами или речными камушками. В особых случаях — полное отсутствие какой-либо части тела.

— Почему ты не можешь сделать хоть что-нибудь цельное? — бурно возмущался Маэстро, всякий раз видя этот кошмар. — Не спорю, ты местная знаменитость! Но нормальные фигурки можно было бы продавать в другие города! Тебе не хочется заняться этим серьёзнее?

— Изъян — мой авторский штрих, — равнодушно и непреклонно отвечал Аморте, привыкший к подобным воплям.

Деньги, несомненно, были нужны, но не такой ценой. Всемирной славы юноша не просто не хотел, он её боялся. Причина подобного поведения тщательно скрывалась от чужого взора. Ни одной живой душе в этом мире не было об этом известно.

Ведь все его фигурки, получив нужные конечности и голову, мгновенно оживали.

Вот и сейчас последние штрихи заставили статуэтку атлета начать махать руками и усиленно приседать. Почему бездушное дерево зашевелилось? Кто создатель этого чуда? Зачем людям живые скульптуры?

За все девятнадцать лет Аморте так и не узнал ответы.

По началу, ещё будучи мальчиком, юный ученик был счастлив от внезапно открывшейся способности и мечтал её всем продемонстрировать. К счастью для его шеи, сохранившей голову, Аморте вовремя узнал о Запрете.

Основой политической, религиозной и светской власти в их королевстве выступала вера в бога Жизнь и богиню Смерть. Не было войн, массовых заболеваний и тяжёлых недугов. Люди жили под сотню лет и не ведали иной смерти, кроме естественной. Покидая этот мир, каждый из них становился частью чёрного плаща Смерти — существование под её крылом. А Жизнь не допускал преступлений, карая нарушителей миропорядка. Таким образом, Жизнь и Смерть имели одинаковое количество сил, что и отражалось на простых верующих.

На всём этом устройстве идеального цикла прихода и ухода сияло небольшое бельмо: некоторые люди владели тёмным искусством оживления мёртвых. Несчастные покойники возвращались под солнце без разума и воли, подчиняясь хозяину. Откуда взялись эти знания — никто не знал: их витиеватая история постоянно прерывалась и терялась. Так и появился Запрет: нельзя воскрешать мёртвых. Ослушавшийся его подвергался смертной казни — жрецами Смерти, с согласия Жизни. Недопустимой насильственной смерти, являющейся исключением из правил, которая не позволяла преступнику воссоединиться с предками на том самом плаще. Правда, никто так и не знал, куда точно девается его дух.

Аморте никогда не оживлял людей, но сам факт его неожиданного дара не внушал уверенности, что он этого не может. Поэтому всё, что ему оставалось, это помалкивать и косить под дурачка, испытывая терпение Маэстро.

Шевеление деревянного атлета произошло под звучное цоканье языком, тяжёлый вздох и досадливый взгляд. Удивительное чудо, запретное или нет, случилось на его глазах, а Аморте вынужден хладнокровно действовать во имя собственной сохранности. Стоило уху уловить шаги наставника, так тут же половину головы фигурки снесло уверенным ударом резца. Отскочив, она звонко стукнулась об пол под ногами Маэстро. Тот, на мгновение замерев, казалось, прямо сейчас взорвётся от обуявшей его злости.

— Ты превзошёл себя, гений-тупица! — чёрный пучок на голове юноши оказался в цепких пальцах учителя. — Сколько раз я просил тебя быть аккуратнее! Я же видел, что ты его почти доделал!

— Я подравнивал ему волос-ы-ы-ы, — кое-как проговорил Аморте, держась за стул, пока его мотало во все стороны от яростной тряски. — Кто ж знал, что материал окажется таким хрупким.

— Это не он хрупкий, а твои руки кривые! Вечно как скульптура человека, так шея слабая! Медведя ты лишил уха, лису продырявил насквозь, зайца располовинил, а от волка вообще осталась одна голова! Ну почему такой талант и с пустой черепушкой? — продолжал сердиться Маэстро, отпуская воспитанника и отбирая очередное творение из его рук. — Вот кончится моё терпение и я тебя выгоню! Радуйся, что ты всё лучше строгаешь с каждым годом! А пока иди распиши посуду. Хоть в этом на тебя можно положиться, бестолочь.

Скрывая свою довольную улыбку, Аморте устремился в соседнюю комнату, чтобы насладиться красками и отсутствием страха. Рисунки его, к счастью, никогда не оживали, поэтому он брался за любые сюжеты, принося тем самым основную прибыль мастерской. Бешеный стук сердца сменился размеренным, а мысли снова заволокла пессимистичная темнота. Сколько он ещё сможет скрывать свой дар?