Анаморфоз

Анаморфоз

1

Молодой учитель из русскоязычного региона Евразии, Димитрий Васнецов, стоял на палубе огромного лайнера, следующего в Колумбию. Было 8 утра, он пил кофе и смотрел в даль. Димитрий напоминал романтика средних веков. Одежда была нетипичной для современного мира — широкие брюки со стрелками, заправленная в них рубашка и белая, сияющая на солнце, шляпа. Он, как многие историки, поддался очарованию мира до конвенции — битвы за идею, за ценности и идеалы, за равноправие. А потому, когда появлялась возможность — изучал древнее. Тогда, триста лет назад, без сканеров рапортующих о состоянии здоровья каждый час, жизнь была увлекательной, наполненной риском. А сейчас? Устройства для создания видеообразов есть во всех точках земного шара, даже на дне Марианской впадины и у врат ада в Туркменистане! Путешествуй не перемещаясь физически, работай, где принесешь пользу и по запланированному в детстве расписанию, получай в награду отпуск. 

Из соседней каюты вышел седовласый мужчина в ярко-желтой рубашке и светло-коричневых шортах. Он приветливо махнул учителю и зашагал к ступеням вниз. Подавали завтрак. Несмотря на крупные размеры лайнера — 315 метров в длину, 42 в ширину, запах жареных яиц и бекона распространился по палубам, заставив посетителей выползать из комфортных кают. Ароматы пробуждали животный аппетит у Димитрия, забывшего поужинать из-за чтения философских трактатов Шопенгауэра — хотелось насытиться мудростью, а не едой. Он был БПДшником — в утробе матери, потенциал просканировали и резюмировали «бесперспективный». Значило это, что малыш не принесет значимой пользы обществу и не станет любимчиком миллионов. Мама и папа Димитрия воспитывали ребенка в лучших традициях современного мира: наказывали за фантазии, объясняли что значит «бесперспективный» и какое место в обществе займет мальчик. Ди, как его звала мама, был категорически не согласен с такими методами. А кому понравится следовать скучному плану жизни, где даже написано когда питаться и какой едой? 

Будущее Димитрия оказалось в преподавании истории. Задача учителя — вещать детям о сумасбродстве предков, бессмысленности конфликтов, диковинных приспособлениях, именуемых «пистолеты» и об абсурдных пристрастиях вроде пьянства или курения. Тогда не было сканеров, анализирующих влияние употребляемых веществ на организм. Древние наивно считали, что это приносит пользу! Воспитание нового БПД-поколения — самая престижная работа для бесперспективного. Здоровое, зараженное идеологией «мир во всём мире» общество — фундамент системы. Димитрий успешно справлялся: с пятнадцати лет обучал преимуществам современной жизни перед отсталым старым миром, описывал деструктивные взгляды доконвенционного общества. Особо акцентировал внимание на будущей задаче детей — выполнять функции согласно планам сканера потенциала и ни шага в сторону. Но однажды ему приснился сон. Страшный, до боли пугающий сон. 

Ему пять лет. Он дома. В своей комнате. Сидит на кровати. Не знает чем заняться, скучно. Представляет, что стена напротив может менять окраску. Сильно-сильно жмурится, чтоб замелькали разноцветные звёздочки, резко открывает глаза и впрямь, на долю секунды, видит другой оттенок. Он хохочет, веселится, болтает ногами и тут заходят мама с папой. Увидев, что сын смотрит в стену и смеется, настороженно переглядываются. Димитрий замечает родителей, с энтузиазмом рассказывает об открытии. Они не разделяют эмоций. Вместо того, чтоб сесть рядом, родители повышают голос и называют ребенка ничтожеством, тупицей, бесперспективным идиотом. Говорят, что он не должен развлекаться, у него нет талантов. Воображать должны великие, а он бездарность. Холодно, страшно от таких слов. Мир сжался до пределов комнаты. Почему родители так несправедливы? Малыш подбегает к ним, падает на колени, рыдает. Умоляет прекратить. Кричит, захлебывается слезами, в отчаянии хватает то маму, то папу, но они продолжают рассказывать что его жизнь не несёт смысл. Внезапно становится темно. Исчезают родители, комната. Мгла поглотила всё. Где он? Мальчик вглядывается в темноту, старается увидеть очертания предметов или стен. Вдали, будто в конце незримого коридора, замечает пленительное белое сияние. Ближе, ближе... Видно человеческий силуэт и два величественных крыла. Ангел! Существо тихо подходит. Присаживается рядом, проводит рукой по щекам мальчика, вытирая слёзы. Обнимает и бархатным голосом говорит: «Малыш, не бойся, всё будет хорошо». Но потом… Резкая жгучая боль в груди. Что это? Не хватает воздуха. Трудно дышать. Нужно наполнить легкие. Скорее, скорее. Ртом мальчик хватает воздух, но дышать нечем. Смотрит на ангела не в силах произнести ни единого слова. Невыносимо больно, но не отрывает взгляд. Судорожно ощупывает грудь. Какой-то предмет пронзил его. Рука нащупала нечто похоже на рукоять огромного ножа. «Ангел должен был спасти, помочь» — думает мальчик не веря происходящему. Последний вдох: «Неужели единственный выход — смерть?».   

Димитрий резко открыл глаза. Огляделся. Просто сон. Помотал головой, отгоняя жуткое видение. Ощупал лицо — мокрое от слёз. «Такие сны не снятся БПДшникам, — подумал он. — Если не найду выход, то пусть поможет ангел».

2

— Помнишь как мы познакомились? На лайнере год назад. Ну и смешной ты был! Юнец, не знающий жизни! — весело произнес седовласый мужчина, наливая чай. 

— Помню твою дурацкую желтую рубашку. Напыщенный претенциозный гений. — Димитрий оценивающе посмотрел на собеседника, — Почему так одеваешься? Великим можно что угодно? Я вот всегда должен в серой одежде быть. Полюбуйся, — мужчина демонстративно привстал, раскинул руки. 

— Да ладно, ты был одет как древний. Так что, не преувеличивай. 

— Это же в отпуске, — буркнул Димитрий.