Анарео

Глава тридцатая

Графитовый шарик Рист обнаружил в крохотном потайном кармашке, подшитом к рубахе Дерека изнутри. На всякий случай прошелся по комнате, проверил каждый закуток, перевернул матрас на кровати, тщательно пройдясь по деревянному настилу — ничего. На удивление, богатством обстановка не блистала, и поиски закончились, едва начавшись. 

Шарик он добавил к своему запасу. Выходит, ворье наткнулось на стража с четырьмя бусинами. Кто же это мог быть? Рист не припомнил, чтобы последнее время кто-то из их рядов пропадал рядом с Фуртой. Впрочем, Тиуру могли и не сказать, или же то был приезжий из Приграничья с особым заданием — обычно бусин на дорогу выдавали немного, ровно столько, чтобы хватило для выполнения цели. Это Риста презис снабжал регулярно — в других кланах главы ревностно следили за тем, чтобы стражи были на коротком поводке. 

Рист спустился по запыленной лестнице. В доме больше никого не было. Теперь предстояло отправиться в дорогу — его ожидал Стрис. 

Он помнил этот город хорошо. Как-то ему довелось пробыть там почти три недели, и страж не сомневался, что быстро отыщет Грету. Только бы она к тому времени была еще жива. 

Разумно позаимствовать хорошую лошадь — пешком путь займет дня четыре, если не больше, а если попадется добрый конь, вполне можно уложиться в полтора суток. Но для этого надо наведаться в конюшню. 

Страж вспомнил тощую, неказистую фигурку, униженно вжавшую голову в плечи при окрике. Убивать мальчишку ему не хотелось. 

Он захлопнул за собой дверь, набросил на голову капюшон, медленно подошел к конюшне. Солнце уже поднялось и теперь нестерпимо, не по-осеннему жгло. Впрочем, зная переменчивую погоду этих краев, можно было точно сказать, что к вечеру похолодает настолько, что ближайший, даже самый нищий постоялый двор покажется путнику раем. Страж постучал в шаткую калитку, сколоченную из хлипких досок, еще не просохших после недавнего дождя. 

Мальчишка, задремавший на соломе, встрепенулся и бросился открывать. 

— Тебя хозяин зовет, — сказал ему Рист, одновременно кладя руку на калитку. 

— Ага, — ошалевший со сна конюх помчался к дому. На полпути парнишка, видимо, что-то сообразил и обернулся. 

— А… а как же? Лошади? 

— Я присмотрю, — кивнул страж. Бедняге даже в голову не пришло, что во дворе могут быть чужие, и он опрометью кинулся бежать. 

Рист быстро вошел внутрь, огляделся. Неплохие животные — хоть сейчас на ярмарку. Некоторые явно украдены. Он потрепал по холке черного, крупного жеребца, прошелся ладонью по спине. Конь недовольно фыркнул, отступил на шаг, повел головой. 

Страж присел на корточки, просунул руку между деревянными прутьями, ощупал конечности. Распахнул дверцу, мысленно касаясь животного. 
Жеребец присмирел, легко перебирая ногами, вышел из стойла. 

Седлать коня времени не было, и во дворе Рист просто запрыгнул ему на спину. Слегка прижимая бока, пустил галопом. 

Почему-то вновь вспомнился Верес. 

… Они сидели на берегу Пуры, теплым летним днем, в то время, когда полуденная жара уже разморила большую часть жителей города, и на улицах Анарео никого не было. Рист тогда только получил кинжал, и все еще никак не мог привыкнуть к тяжести гематитового клинка. Наставник задумчиво смотрел на ленивый поток воды, время от времени покрывающийся слабой рябью от легкого ветерка. 

— Всегда добивай своих врагов, парень, — неожиданно сказал он. — Даже если есть самый маленький шанс, что тот, кого ты пощадил, перейдет твой путь в будущем, стоит его прикончить. 

— Почему же? — вырвалось у стража. 

— Была у меня одна история, — туманно произнес Верес. — Оставил в живых одного. Из него отличный страж потом вышел. С хорошей памятью… Не забыл, кто с его отцом расправился. 

Они некоторое время сидели молча. 

— А ты помнишь что-нибудь из прошлой жизни? — внезапно спросил наставник. 

Рист честно задумался. 

В памяти всплыло лицо матери — мягкое, чуть кругловатое. Темные волосы, вечно собранные в косу. Темно-голубые глаза, смотрящие то сердито, когда он проказничал, то ласково. 
Отца, как он ни старался, страж припомнить не мог. 

— Немного, — признался Рист. 

— Что ж, оно, наверное, и к лучшему, — протянул Верес. — Завтра я уезжаю в Феоре по приказу презиса. По слухам, там зачинается бунт. Когда приеду, хочу предложить тебя в его личную охрану. Как ты на это смотришь, парень? 

Рист постарался сдержаться. 

— Отличное начало для стража, — ответил он так спокойно, как мог. 

Верес одобрительно посмотрел на него. 

— Неплохо. Когда мне попадаются такие, как ты, я начинаю немного лучше думать о людях. 

Он поднялся, прошелся вдоль берега. Младший страж последовал его примеру. 

— Когда-то, когда я был таким же зеленым, как ты, я очень любил людей. Несмотря на то, что главная наша обязанность — защищать от них хозяев. Да, Рист, именно хозяев, потому что мы для антаров лишь ручные псы, не больше того. Разница в том, что кто-то из них кидает чуть больше костей, да щедр на ласку, как наш нынешний презис. А кто и забавляется, глядя, как шавки могут перегрызться между собой за теплое место, и делает ставки. 

Рист с изумлением слушал учителя. Что он такое говорит?.. 

— Но чем больше я живу, тем больше я презираю людей. Особенно их глупость. Вот скажи мне — сколько у нас в Анарео живет антаров? 

Парень задумался. 

— Ну, тысяча-то точно есть. Ну не меньше, — уверенно ответил он. 
— Примерно так, — кивнул Верес, — а сколько людей? 

Рист справился и с этой задачей. 

— Около пары сотен тысяч с лишним. 
— Ну вот. То есть на каждого антара приходится примерно человек двести. Даже если отбросить стариков, детей, женщин, зрелых мужчин — не меньше пятидесяти. Если бы люди не были настолько глупы, они давно бы уже объединились и свергли захватчиков. 

Рист ошеломленно посмотрел на наставника. 

— Но как же Договор?.. И зачем — ведь люди вполне мирно существуют рядом с антарами? Для чего им поднимать бунт? 

— Мирно живут, говоришь? — Верес резко остановился. — Посмотри на них. Большинство из них не живут — а ползают, как черви. У червей хотя бы есть жирная, плодородная земля, а что есть у людей в Патакве? Дуцент, который они с трудом платят? Ты знаешь, что если человек не в состоянии заплатить налог, он должен возместить его золотом? Откуда же золото у наших нищих горожан? 
Но люди не хотят бороться. Им проще умирать, морить голодом собственных детей, которых они должны рожать по сроку во избежание перенаселения — на будущий корм антарам, доедать жалкие крохи и сетовать на жизнь. Их невозможно любить. Они достойны только презрения. 

Верес нашел в высокой траве круглый камень и бросил его в реку. Воды всколыхнулась и пошла кругами. 

— В Феоре, говорят, бунт. Но ведь они даже бунтовать не умеют. Увидят пару стражей, сдадут оружие — из вил да лопат — и разойдутся по домам, и будут тонуть, как этот камень, в своей жалкой и никчемной жизни. 
— Почему же тогда?.. 
— Почему же я на стороне антаров? — Верес невесело усмехнулся. — Потому что они — это сила. Это хитрость, которая позволяет выжить. Взгляни на наш локус — его выстроили почти на полгорода, а половина особняков стоит пустыми. Зачем — ведь антары строго соблюдают свою численность? 
— Чтобы со стороны казалось, что их намного больше, — Рист понял его сразу. 
— Верно. И по той же причине никто из людей не знает, сколько нужно антару крови, чтобы насытиться. 

Страж хотел что-то спросить, но Верес осек его: 
— Забудь о том, что я говорил, парень. Надеюсь, когда придет твое время, сила будет на правильной стороне. 

Он махнул рукой и прибавил шаг. 

Это был их последний разговор. Больше наставника Рист так и не увидел. 

*** 
Дорога неслась грязной лентой под тяжелым копытом, разбрасывая глиняные комочки по сторонам. Одно страж знал точно: не во всем тогда был прав наставник. Лишняя смерть совсем ни к чему.