Ангел

Ангел

«Не всё то золото, что блестит…»

Меня зовут Ангел. Ну, конечно, это моё имя не в паспорте. По паспорту я Олеся, а вот имя или прозвище, уж кому как, Ангел, я получила от мамы с детства. Я очень красивая. Волосы белые, вьющиеся, глаза голубые, кожа фарфоровая, губы пухленькие, как у куколки. Рост сто семьдесят сантиметров, грудь второго размера и осиная талия. Я никогда не была толстой и никогда не буду. А ещё у меня ангельский характер, поэтому исходя из всего выше описанного и перечисленного, я по праву заслужила с рождения это имя Ангел. Ещё с детского сада, когда мамам привела меня туда в первый раз, все воспитатели, увидев меня воскликнули: «Какого ангелочка, вы, нам привели!».

А мне было приятно, и я улыбалась во весь рот. Так за мной и повелось- Ангелочек! В группе меня девочки невзлюбили, потому что я была очень красива, а они нет. Поэтому я решила, что нужно их проучить, чтобы  неповадно было. Я хочу, чтобы мной восхищались и всегда, а эти решили, что я недостойна находиться в группе вместе с ними. Пришлось потихоньку исподтишка их проучить каждую, по отдельности. Я подкараулила одну, когда наша группа гуляла во дворе детского сада. К нам приходила бездомная собака, и её местный повар из нашей столовой подкармливал отходами, которые остаются после нас, детей, вот она и повадилась ходить за едой. Я подглядела, когда повар уйдёт, и подозвала Женьку, самую храбрую и бойкую из всех девчонок нашей группы.

- Посмотри,- сказала я ей,- слабо погладить пёсика?!

Женька сморщила своё противное лицо, хмыкнула и вплотную подошла к собаке. Затем посмотрев на меня, демонстративно погладила её. Я улыбалась во весь рот, предвкушая удовольствие, которое сейчас получу от сказанного ей в лицо.

- Знаешь, Женечка, а ведь она, эта собачка, лишайная. Я разговор вчера подслушала повара нашего и нянечки. Думаешь, почему наш повар её не гладит, а потому, что она плешивая. Жалко собачку, вот и кормит,- я, конечно, соврала насчёт болезни и подслушанного разговора, однако Женька то не знала!

У Женьки лицо стало бледнее мела. Она стремглав побежала в здание детского сада, а я за ней. Не могла же я упустить такой возможности: посмотреть на её испуг до конца. Она залетела в группу и, не снимая сандаль, побежала к умывальнику. Схватила мыло и начала мыть руки, затем смыла мыло водой и снова намылила и снова смыла, и так раз пять, если не больше. Я наблюдала за её перекошенным лицом и слезами, которые текли у неё из глаз, в зеркало. Конечно кому же хочется терять такую шевелюру? У Женьки красивые каштановые волосы и вьются от природы, а все знают, что когда болеешь лишаем, то бреют голову. Она плакала и мыла нервно руки. Кожа на её руках уже покраснела, а она не могла остановиться. Я смотрела на неё, и мне было очень приятно то чувство восходящего превосходства над ней. Я знала информацию, ту, которую не знала Женька! Я была в курсе, что собачка не больная, а она- то не знала! Ну, разве я не Ангел после этого?! Ведь только Ангелы знают то, что не знают обычные люди. Насмотревшись вдоволь на Женькины страдания, я решила взяться за её подругу Наташку. Я недолго думала и решила осуществить месть в тихий час.

У нашей няни я стащила кошелёк и когда она расстелила кровати, незаметно подсунула его под подушку Наташке, когда та уже уснула, а так как наши кровати были рядом, то я стала специально карябать ногтем по деревянному подлокотнику Наташкиной кровати. Было тихо, все спали, в нашей спальне стояла гробовая тишина, и естественно мой скрежет разносился по спальне громко. Наташка проснулась и сонными непонимающими глазами посмотрела на меня, а тут подскочила наша няня и шёпотом сказала ей: «Ты, проказница, почему не спишь?!»

Я то благоразумно закрыла глаза и претворилась спящей, а Наташка не успела. Няня подошла к ней и, наклонившись, поправила её подушку, она всегда так делала. И вдруг из- под Наташкиной подушки вылетел кошелёк няни. У той конечно глаза на лоб! Ну и смеху было, я вам, скажу! Я еле сдержалась, чтобы в голос не засмеяться, я ведь притворялась спящей, а если бы няня и Наташка увидели, что я не сплю, то всё коту под хвост.

Потом было долгое разбирательство с родителями Наташки и всё такое. Дошло до того, что они, её родители, были вынуждены перевести Наташку в другую группу. Они никто так и не узнали, кто на самом деле сделал всё это. На меня не подумали, ведь я же Ангелочек! Я всегда делала милое лицо и строила глазки и всех умиляла, а одна мамочка сказала при мне в раздевалке, когда мы пришли с вечерней прогулки: «Ради таких глазок и такого личика можно всё простить, даже любую гадость».

Я это высказывание запомнила на всю жизнь. Ладно, больше не буду про детсад вспоминать, скукотища. Скажу только, что мне всё сходило с рук в этом возрасте и дальше по жизни тоже, потому что моё имя Ангел и таковым будет всегда.

Моя мама была из слабых женщин. Любила меня страстно и даже навязчиво. Никогда меня и пальцем не трогала и отцу не давала меня шлёпать. Он только хмурился и качал головой, когда я что- то натворю. Мой отец не считал меня Ангелом. Уж откуда он знал, что я это сделала? Может, догадывался или прозорливый такой был, я не могу сказать, но как только я встречалась с ним глазами, чувствовала, что он всё знает, как будто внутрь меня заглянул. И даже когда явным было дело, которое я сотворила, мама всё равно меня прощала. Я до сих пор этой любви её ко мне не понимаю.

 В студенческие годы я тоже слыла Ангелом, мне всё сходило с рук. Увела парня у своей подруги по Университету, а он мне не нужен был. Просто мне всегда хотелось быть в центре внимания, а они своею любовью все портили. Все сокурсники восхищались их отношениями и пророчили свадьбу им после окончания Универа. Я тоже делала вид, что восхищена, а сама готовила план по выявлению её обожаемого на чистую воду. Я из тех женщин, кто ни под каким соусом не верит в чистую любовь и преданность. За свою недолгую жизнь насмотрелась всякого и уяснила себе то, что нужно быть хитрой, изворотливой, смелой, дерзкой и, конечно же, сногсшибательно красивой! Ведь только красивому человеку открыты у нас все дороги, сами посмотрите!