Ангел Ди, или Я люблю Смерть

Ангел Ди, или Я люблю Смерть

Он плыл, весело взбивая ногами воду, и брызги летели, смешиваясь с солнцем. Ему нравилось быть ловким и смелым, смотрите все — такой маленький, а не боится глубины, не замечает окриков вышагивающего с важным видом вдоль берега спасателя Толика. Он смог преодолеть боязнь, он уплывает всё дальше. Он… мокрые пальцы соскользнули с мокрого резинового бока, и матрасик, покачиваясь, поплыл дальше, а Димка, не успев в последний раз глотнуть воздуха, беззвучно канул вниз, в искрящуюся прохладу. И в раскрывшийся в крике рот хлынула вода, а размытое солнце глянуло на него кошачьим глазом. Он не успел сообразить, что нужно попробовать рвануться к этому желтому сигналу, он слишком растерялся.

Толик заметил одинокий голубой матрасик лишь через пару минут.

Димка широко раскрыл глаза, потом зажмурился и осторожно открыл один. Правый. Девчонка не исчезла. Обычная девчонка в желтом сарафанчике, с выгоревшими прямыми волосами и странным венком на голове морщила нос, покачиваясь на качелях – длинной доске, подвешенной на веревках к ветке старой яблони. Приглядевшись, Димка понял, что венок этот — просто длинная плеть голубого вьюнка, обернутая несколько раз вокруг головы девчонки. Кудрявые усики вьюнка забавно покачивались в такт движений качелей, а зеленые хитрые глаза девчонки смеялись, хотя улыбку она старалась сдерживать. Димка понял, что выглядит глупо, и насупился.

Откуда взялась эта девчонка, и качели, и яблоня? Да и место было странным, вроде бы уголок сада, старого и запущенного, куда не любят заглядывать хозяева, потому что тогда им нужно будет решиться и вырубить старое дерево, почти не дающее плодов, и срезать старые качели, потемневшие от дождя и снега. Такие места помнят чье-то детство и терпеливо ждут, что новые ребятишки поймут их тайну и полюбят.

Девчонка остановила ногой качели и спрыгнула с них.

• Привет! — сказала она, рассматривая Димку. Голова склонилась к плечу, закачались голубые цветы и спиральки усиков. Она улыбнулась, и стало видно, что зубы у неё ровные и крупные, как у зайца.
• Привет, — ответил Димка и тут только осознал, что стоит в траве босиком, а из одежды на нем только красные плавки с вышитым на них белым корабликом. Черт, как неудобно! Он не знал, как оказался в этом саду, ведь только что плыл по озеру, и никаких девчонок на качелях там и близко не было…
• Меня зовут Ангел Ди, — сообщила ему увенчанная цветами юная особа, и Димке показалось, что сейчас она ухватит пальцами подол сарафана и сделает реверанс.

Он переступил с ноги на ногу и пробормотал в ответ:

• А меня — Димка.
• Я знаю! — засмеялась она. — Жаль, что ты тут не надолго, мне будет скучно без тебя. Пошли скорей!

С этими словами, девчонка, которую звали странным именем Ангел Ди, схватила Димку за руку и потащила к качелям. Её ладошка была теплой и сухой, и его холодным пальцам было приятно это чувствовать. Они разом вскарабкались с двух сторон на доску, скрипнула ветка, зеленые заросли рванулись навстречу, и Димка присел, упираясь ногами и посылая качели в полет. Цветы и светлые волосы взметнулись, и он почувствовал, что взмывает кверху, туда, где должно быть солнце и облака.

• Очнулся! Очнулся! — тряс его за плечи спасатель Толик, заставляя кашлять и выплевывать мерзкую теплую воду. Димке казалось, что он весь наполнен этой водой, она лилась изо рта, носа и из ушей, тоже, кажется, лилась.
• Ёпэрэсэтэ! — рычал Толик. — Из-за тебя, дерьмовца, меня могли и под суд отдать! Из-за такой мелкой лягушки без мозгов! Тебя куда понесло, курица, если плавать не умеешь?!

Димка вдруг ощутил разом все своё худенькое тело, скрученное рвотным спазмом, перевернулся на бок, подтягивая коленки к груди, и попытался отпихнуть хватающие его со всех сторон руки. Мелькнуло бледное веснушчатое лицо Гошки, круглые испуганные глаза вожатой Светланы. В уши ворвался нестерпимый шум, и захотелось убежать и спрятаться от всей этой суеты, от криков и паники. Его подхватили на руки и понесли. Навстречу, переваливаясь, бежала лагерная врачиха с фанерным чемоданчиком в руках.

• Я точно её видел, — шептал Димка. — Её звали смешно: Ангел Ди, и она была в венке и на качелях. Смеялась. А потом мы стали качаться на этих качелях, и я вдруг очнулся на берегу. Что это было, Гошка?
• Это ты бредил, дурень, — авторитетно заявил Гошка и испуганно оглянулся, боясь, что их услышат. Но все вокруг спали, все мальчишки их пионерского отряда. — Когда тебя Толик вытащил, ты был совсем синий, настоящий мертвяк. Он тебе искусственное дыхание делал, а я боялся, что капут тебе настал… Потому что живые такими не бывают.
• Думаешь, это был бред? — усомнился Димка. — Я думал, что бред — это когда ерунда всякая мерещится. А тут — девчонка и качели. И она жалела, что я ненадолго.
• А разве увидеть девчонку в веночке, когда утонул и похож на дохлую рыбу, это не бред? — Гошка сел на зазвеневшей железными пружинами кровати и завернулся в простыню. — Самый настоящий бред! Это тебе кто угодно скажет.

Димка потер шею, которая болела после того, как вчера ему в сердцах врезал все ещё злящийся на утопленника-неудачника спасатель Толик. Рука у Толика была тяжелая, и дать по шее Димке он имел полное право, так что тот был не в претензии.

• А что, Гошка, если это была Смерть? — драматическим шепотом спросил Димка и поежился.
• Смерть??? — вытаращил в темноте глаза приятель и тоже почесал шею, хотя ни от кого по ней давно не получал. — Смерть — это скелет с косой, а никакая не девчонка! И потом, знаешь что?…
• Что?… — эхом отозвался Димка.
• Не могут Смерть звать Ангел Ди…