Ангел смерти

1

По узкой темной улице, освещаемой лишь холодной серебряной луной, одиноко брел облаченный в белую, мерно развивающуюся мантию ангел. Наконец, оставив позади безлюдный проспект, он свернул и медленно пошел к дворцовой набережной. Встав напротив реки, ангел глубоко вдохнул свежий прохладный воздух.

В темно-синих водах Невы сияли лунные блики. Берега не были крутыми и сразу уходили вглубь. Чуть вдали по воде плыли судна.

Ангел любил это место за тишину и покой. Искренне восхищался красотой Невы, спокойный плеск которой приводил его душу в приятное смятение.

Ангелы не имели права являться в человеческий мир без причины. Но причина, по которой он спускался с небес, была особенной: ангел забирал души смертных. А потом, благополучно выполнив нелегкую работенку, возвращался обратно наверх. Туда, где неизменно царствовал свет.

И вот ему снова поручили очередное задание: забрать душу. И он как раз направлялся туда, где жил человек, которого ангелу предстояло отправить в мир иной.

Но по дороге у него была возможность полюбоваться ночным Петербургом. И, глядя на реку, ангел вдруг с наслаждением процитировал стихи Александра Сергеевича Пушкина из поэмы «Медный всадник»:

– Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит…

Какое приятное ощущение доставлял этот отрывок. Ну-ну! Нельзя забываться – нужно идти. Задерживаться в чуждом мире было никак нельзя.

Ангел побрел дальше. Путь к душе, которую необходимо было доставить на небеса, ему указывало голубое сияние. Дорога тянулась вперед, и на ней, тонкой ниточкой, вилось небесное свечение, невидимое для глаз человеческих и зримое лишь ангелам небес.

Проделав довольно долгий путь, нить наконец свернула к многоэтажному дому. Ангел поднял голову и поглядел на нужное окно. В комнате, что располагалась за ним, находился его подопечный, человек, которого ангел, как опекун, должен был довести до небесного суда. А дальше с душой имел дело суд божий. Взвесив все хорошие и злые деяния умершего, небесный судья обеспечивал душе переход к вечной жизни либо в аду, либо в раю, в зависимости от того, какая чаща перевешивала на золотых весах: с добрыми делами или грехами.

Ангел взлетел вверх, словно на невидимых крыльях. Привычных крыльев, с которыми часто изображали божественных существ люди, у него не было.

«Как же глубоко заблуждаются эти людишки! – усмехнулся ангел. – Твердят, что они единственные разумные существа не только на этой планете, но и во всей Вселенной. Говорят, что постигли тайны всего живого и изучили все, что их окружает: от мельчайших частиц до громадных планет. А вот с внешним обликом ангелов прогадали. Наделили нас глупыми крыльями и светящимся нимбом над головой. Ну конечно, как же без них! Ведь тогда ангел и не ангел вовсе!»

На самом деле, все было по-другому. Ангелы не имели какого-либо определенного облика. Там, на небесах, они – просто сияющий сгусток. Без лица и тела, крыльев и золотого нимба. Но, когда ангелы спускались на землю, их лучезарный свет мерк под влиянием зла, таившегося в каждом темном уголке людского мира.

Спускаясь на землю и обретая тело, ангелы становились видимы только тем, за чьими душами они являлись. Люди всегда видели их по-разному. Все зависело от того, чем душа того или иного человека была наполнена больше: светом или тьмой. Перед одними людьми небесные посланники представали в образе пугающих теней с красными глазами, перед другими – в виде прекрасных созданий, от которых исходили тепло и покой.

Ангел плавно подлетел к окну на втором этаже, из которого лился едва различимый блекло-оранжевый свет. Будь он вором или романтическим героем, пробраться внутрь было бы затруднительно – окно было наглухо закрыто. Но разве для ангела закрытые окна – проблема? С помощью силы мысли он в одно мгновение оказался по другую сторону стены. Хлопок! И вот он уже внутри.

В помещении было тепло и сумрачно. Из убранства – односпальная деревянная кровать, напротив нее – кирпичный горящий камин, а в углу – письменный стол, набитый стопками книг, стул со сломанной спинкой и большой сундук с приоткрытой крышкой, из которого выглядывала старая одежда.

Как только ангел оказался в комнате, тут же повеяло могильным холодом, и в нос ему ударил удушливый запах смерти, источаемый лежащей на кровати юной девушкой.

Ее звали Аленой. Раньше у нее были пышные белокурые волосы ниже плеч, но из-за настигшей ее чудовищной болезни, большая часть некогда прелестных локонов выпала, а остальные стали тонкими, бесцветными и безжизненными, небрежно разметавшись по белой подушке. Всего год назад ее пухлым, красиво очерченным алым губам завидовали многие девушки из ее окружения. Но болезнь не щадит никого. И теперь губы девушки стали обескровленными и с грустно опущенными уголками. А лицо! Каким румяным, живым и жизнерадостным оно было раньше! А сейчас – смертельно бледное, осунувшееся, с черными кругами под глазами.

Ангел встал рядом с кроватью и, глядя на Алену, тяжело вздохнул. Он знал, как она страдала весь этот год. Неизлечимая болезнь, с которой храбрая девушка отчаянно боролась, нещадно обглодала ее тело, изнурила душу и забрала все силы. Алена сочиняла мечты, всего год назад строила грандиозные планы на будущее… Но болезнь перечеркнула все, что она представляла по ночам, трепеща от волнения. Мечта выучиться на врача и помогать людям так и осталась несбыточной и сделалась такой далекой, что уже успела стать Алене чужой. Словно это не она мечтала об этом, а кто-то другой, незнакомый.

Ангел слышал тихое потрескивание камина, тиканье часов, стоящих на тумбочке рядом с кроватью, и трудное, хриплое, прерывистое дыхание Алены. Сегодня она умрет. Этой ночью он заберет ее душу и отведет в неизведанные края.

Вдруг веки девушки дрогнули, длинные пушистые ресницы затрепетали. Большие ярко-голубые как у куклы глаза выглянули из-под опухших век. Раньше эти глаза излучали светлый, ни с чем не сравнимый блеск. Но сейчас они были тусклыми, и жизнь в них почти погасла.