Ankomst

Ankomst

      Письма приходили каждую неделю. Всегда лежали между страниц присылаемых книг. И, пожалуй, если бы не книги, она очень скоро сошла с ума от невероятной скуки, наполняющей имперский форт. Когда Наарифин сказал, что она займет место недостающего целителя, она не предполагала, что ее отправят в крепость, где настолько тихо, что хочется повеситься. Посылки и письма спасали от неизбежного начала безысходной тоски. Алхимия, школы магии, мемуары и жизнеописание военачальников и выдающихся меров и людей, а подчас история народов — в ход шло все, все старательно читалось и штудировалось. Иногда попадались тонкие поэтические сборники. В отличие от довольно безликих писем, написанных так, чтобы в случае прочтения их можно было принять за сухое изложение каких-то маловажных фактов, поэзия говорила слишком много. И Венн, едва переписывала особенно запавшие в душу стихотворения на обратной стороне писем, тут же отправляла тонкие книжечки обратно, отвечая так же сухо и буднично, чтобы с нетерпением ждать следующей посылки.
      А потом гонец опоздал.

      За стены ее не выпускали, но позволяли беспрепятственно выходить Дро’Закару и Турундиру. А те находили сотню причин, чтобы выскользнуть. Опаздывающего гонца нашел каджит. Нашел с проломленной головой и пустой сумкой, в которой тот перевозил корреспонденцию. А потом вернулся с трупом на плече в форт, впервые со времени прибытия Гэрлиндвэн впавший в безмолвное оцепенение не от безделья, а от тихого ужаса безызвестности. Спокоен был лишь командующий: пальцами сдавил переносицу, задумчиво хмурясь, и каждому нашел дело, чтобы не мешались под ногами. Для него неделя без вестей и приказов не была катастрофой, скорее оказалась неприятностью, с которой следовало разобраться. А заодно сообщить в ставку, что на линии между Имперским городом и фортом Робек засело имперское сопротивление. И чем скорее, тем лучше.
      На приблизившуюся Линдвэн он тихо заворчал, а услышав, что она хочет добровольцем отнести вести в ставку, и вовсе разозлился, тут же прорычав, что она, выскочка-лекарка, последняя, кого бы он отправил. Турундир и Дро’Закар его полностью поддерживали…

      Уговорам командующий крепости не поддавался. Было в нем что-то отвратительно упрямое. Точно такое же, какое сидело в ней, но иного характера, военно-прямолинейного. Каджит с босмером желание Линдвэн выбраться из крепости тоже не одобряли, но, единожды высказав собственное мнение, больше к обсуждению абсолютно бестолковой идеи не возвращались. Как и не предпринимали попыток помочь Венн с уговорами или командующему с вразумлением не в меру порывистой альтмерки. Они считали, что конфликт рано или поздно исчерпает себя, так что их дело — сторона. Не мешать и не вмешиваться.
      На второй день конфронтации Линдвэн с воинственным видом стала собираться в путь, немало озадачив всех вокруг.
      — Тебя никто никуда не отпускал, — заметил Турундир. Дро’Закар был куда прямолинейнее:
      — Девочка захотела под трибунал?
      Нет, под трибунал она не хотела. Но он ей и не светил. К концу первого дня она настолько утомила спорами командующего, что тот махнул на нее рукой, заявив, что, если она сможет пройти мимо часовых так, чтобы ее не заметили, может катиться и вовсе куда угодно.
      — Мы нашли компромисс, — пожала плечами. — Я почти всегда могу добиться того, что желаю. И в этот раз… А, в прочем, не важно. Вы или идите со мной, или оставайтесь. Мне все равно.
      — А что надо доставить, тебе дали?
      — Прочитали, — усмехнулась Линдвэн. — А так долго спорили мы для того, чтобы я успела наметить маршрут. Некоторые с самоуверенной халатностью не прячут и не занавешивают карты.
      Турундир хмыкнул, а затем и вовсе расхохотался под укоризненным взглядом альтмерки. Да, некоторые действительно недооценивали ее способности. Иногда, в те моменты, когда она о том напоминала своим поведением, босмер снова думал, что из нее могла бы выйти неплохая разведчица.
      — Так вы идете?
 

***

      Дро’Закар не без насмешки разглядывал с ног до головы сидящую за столом и что-то яростно строчащую эльфийку. Та, с перетянутой и без того маленькой грудью, в форме талморского мага выглядела совсем котенком. Если бы он не знал, что перед ним Линдвэн, принял бы за одного из вечно снующих по коридорам помощников командующего. Она даже волосы умудрилась спрятать так, чтобы не было заметно их длины.
      — Когда планируешь выдвигаться?
      — Сейчас, допишу все, что было надиктовано, тогда пойдем. Иначе не поверят, что я гонец.
      Каджит приблизился и заглянул в лист. Тот, к его удивлению, оказался не только с личной подписью командира крепости, но еще и с оттиском командирской печатки.
      — Ловко. А почерк? — Эльфийка подняла на катай-рата глаза и хмыкнула.
      — Это самое простое, жалкий клочок бумажки я добывала с куда большими затруднениями, — Гэрлиндвэн расписалась в углу листа и присыпала все мелким песком, чтобы скорее засохло.
      — Такой поступок выставит альтмера-командующего не умнее мышонка в глазах лорда Наарифина, — заметил каджит.
      — Зато научит лучше оценивать соперника. И, например, продумывать, какие у того могут быть припрятаны хитрости. Я, допустим, уже знаю, он ждет, что я пробую пройти во время заступления новых часовых, поэтому уже отдал приказ о смене караульных с интервалом в полчаса. Сперва приходит сменщик первого, потом второго. Так все части стены под постоянным наблюдением. Но он как-то забыл, что можно пройти и в лоб, стоит лишь проявить немного смекалки и искусства превращать себя в кого-то другого. Более того, мы с тобой пойдем первыми, потому что ты должен мне показать, где нашел гонца. А Турундир поднимет панику, что я пропала. И отправится на поиски следом. Место встречи ему уже известно.
      Дро’Закар пытливо посмотрел на Гэрлиндвэн. Она действительно в некоторых вещах была слишком похожа на свою сестру, бывшую ему очень хорошо знакомой. Та тоже ходила с сотней идей и планов в голове. И у нее они срабатывали почти всегда. Почти, потому что однажды план провалился, а имя хитрой эльфийки оказалось в списке погибших…
      Кот медленно кивнул, глядя, как Венн сворачивает послание, как прячет за пазухой тонкую книжицу, пришедшую в последний раз.
      «Лорд Наарифин выдерет каджиту вибриссы один за другим, пока те не кончатся. Выдерет медленно и с удовольствием…»