Антология... "Баек из Склепа"

Романтическая Байка

Romantic Tale ( впечатление от песни "Whispers on the wind" Espen Kraft)

...Шепот точно неведомых крошечных теней гулом отзывался в Склепе, пока чьи-то озорные глазки пытались уследить за их причиной. И рука зловеще схватила темную пустоту... Оставив лишь маленький лоскуток паутинки, ее владелец потешно хмыкнул: "Нет, всё-таки ...это проклятье!" - и фигурка важно пошла вглубь жутковатого просторного помещения, позабыв весь азарт погони за чем-то дорогим, желая уже закрыть дверь; как
- Ага! снова раздалось ее потешное, теперь радостное, поймав другую паутинку, настроение фигурки улучшилось и она повернулась глазками от врат...
- Поздравьте, меня, детишки! - Хранитель Склепа, забавно-важно прошёлся с несчастным полупризрачным трофеем. - Кажется, я наконец, поймал след той самой заразы, что восемью ногами топочет тут и будит соседей, теперь то ей не уйти, она себя запутала паутиной - смешок и он потянулся за старинным огромным томом. - Отпразднуем это новой байкой, где герой также пытался поймать след, такой же фантомный и быстрый. - обложку истории украшала картинка, изображающая юношу, ловившего рукой листья, припорошенные снегом у могилы девушки. - Не иначе, как "Шепчущая ветром" это не назвать...

Шепчущая ветром
Листья, что отдавали снегом и дождем, казалось, единственное, что скрашивало досуг Алану, по крайней мере, тем, что напоминало - время Рождества. Он привычно шел по серой улице, стараясь не уронить увесистый мешок угля, жалея, что там не подарки и некому ему их дарить (работный дом у шахты и не позволил б, даже в момент праздника, помнить о чем-то кроме долга.) Терпя холод и слепящие обжигающие снежинки, он не мог даже остановиться и опустить мешок, чтобы застегнуть наспех накинутый старый костюм (ведь тогда время после работы ему сократят да и питанием обидят).
Алан смотрел вперёд - листья, фабрики с разваливающимися корпусами со скупым дымом, тяжело шагающие пони с порванными горами с до отказа набитыми вагонетками, с голода жевавшие листья; эти смерзлые неведомые застывшие птицы даже не могли раскрасить его век и шепотом заглушали все... Или нет? Юноша остановился и прислушался - ему почудился тонкий женский голос: "Вспомни обо мне".
Воображение Алана, кравшего минуты у сна и после самого тяжкого трудового дня сочинявшего стихи и прозу, тотчас представил себе прекрасную девушку с кудрями, пронзительными глазами и робкой улыбкой. И на щеках у нее такой же бледный румянец, как у пролетавших листьев, орнаменты их выписывали букву "С". Ее зовут Сара. И она очень грустит одна, капелька слезы на ее руке соприкоснулась с его (он положил постылый мешок, чтобы поймать незримое дуновение незнакомки).
С тех пор он часто думал о ней, о том, как бы они встретились и почему она просит помнить о ней? Может, то был черный кот зависти подруг, что не могли стерпеть ее красоты и покинули ее? Или ворон темнее ночи коварства ветреного мужского сердца ранил Сару навек? Алан чувствовал, как одни воспоминания об этих догадках складываются в причудливые рассказы, где он пел ее очарование, где она гуляла при луне среди лестниц замка, канделябры приветливыми огненными мотыльками рассказывали ей истории о маятнике истории тех коридоров и позабытых дверей, и тоже был шепот снега и дождь из сумрачных листьев... Алан все больше погружался в это, так жадно ища их след, что приведет его к ней и они встретятся...
Он чувствовал, как переплетениями ощущений из фантазий он словно видит ее взгляд и замирает (вот-вот, ещё немного догадок и ее сердце забьется совсем рядом, он увидит ее и скажет, что не спал ночами, потому что ни на миг не забывал ее, а забывших сном, искал ее в грёзах); Алан работал сверх нормы, чтобы получить больше еды и свободного времени, позабыв обо всем (он мечтал только об накопленном скромном капитале, что он обменяет у знакомого художника на ее портрет).
"Чей портрет хочешь ты?" - спросят его. Он ответил: "Ее зовут Сара!". И больше он не скажет ничего, лишь опишет юную хрупкую девушку, что прошептала ему точно листьями: "Вспомни обо мне" (Алан вложет все творческие силы на это, ведь это будет первым подарком ее и для неё; он будет хранить кулон с ее миниатюрным личиком у груди и представлять, что уже обнимает ее). Алан однажды... Не смог прожить и дня без трепетного ожидания момента, когда он встретит ее и проигрывал в своей болезненно-сладкой грани лезвия страсти их первый поцелуй, тихонько притрагивалась чуть крошечного овала лица в рамочке...
Но вдруг вполне реальное лезвие коснулось его груди, сковав страхом и безмолвием гнетущей реальности - портрет Сары (и ее имя) он увидел на надгробии, заблудившись как-то при разбитом фонаре и пытавшимся найти дорогу в работный дом через кладбище. Она глядела на него также кротко и тень нежной грустной улыбки все также сводила его с ума, Алан, невольно прижав к себе кулон и дневник с рассказами о ней и для нее и одновременно, склонившись к гранитной немой двери, за которой была она, упал замертво на плиты, и, точно руки, обнимали его, шепча: "Вспомни обо мне"...

- Тот ли след, что искало его сердце? - сочувственно вздохнул Хранитель Склепа, осторожно уложив некий кулончик в маленькую записную книжку, вдруг объявившуюся, сначала почти не заметив их. - Ой! - встрепенулся он, притихло-умилительно чуть погладив находку высохшей костяшкой пальчика. - Но как ни жаль, детишки, настоящий момент может завести не туда, куда думалось, помните об этом, и о Саре с Планом, и наша байка не станет напрасной!...
С этими словами Хранитель... оглянулся вокруг оси худощавой шеи и, завидев новые паутинки, бросил ту, что все держал в руках и помчался проверять, те ли они? (И тот же вопрос задавал нам и самому себе... Склеп, двери которого закрывались, до новых баек)...