Анютины глазки

Анютины глазки

— Какая у вас необычная девочка! — Первое, что услышала мама новорожденной Анечки. Она сразу же представила себе страшное заболевание, но оказалось, что акушерка имела в виду цвет глаз. У малютки глаза были красно-карие: когда на ее лицо падала тень, цвет был темно-коричневым, а при ярком освещении — бордово-красным.
Мама переживала, что эта мутация отразится на здоровье ребенка, поэтому до двух лет возила дочку к самым разным врачам в самые разные институты и все просила, иногда даже требовала от специалистов ответа на вопрос, что же не так с Анютой. Но результаты многочисленных анализов и обследований показали, что девочка абсолютно здорова и развивается в соответствии с нормами. Просто у нее необычный цвет глаз.
В три года Аня, как и положено, пошла в детский сад. Сначала дети сторонились ее, так как боялись. Но постепенно они привыкли. К тому же девочка была очень общительной, веселой, постоянно придумывала новые игры, и с ней было очень интересно.
Она хорошо кушала и не капризничала, если на завтрак была манная каша. В тихий час не хулиганила, и даже если не засыпала, то молча лежала в своей кроватке. Несмотря на бойкий характер, слушалась воспитателей, и во время прогулки одной из первых приходила, когда созывали всех детей. Тем не менее, воспитатели ее не любили. «Когда она на меня смотрит, у меня мурашки по коже бегут. Скорее всего, есть в ней что-то демоническое», — перешептывались они.
Анина мама это знала — замечала сама, да и другие родители ей иногда пересказывали то, что случайно услышали. Но она придерживалась позиции, что раз не обижают, то и обращать на это внимание не стоит. К тому же дочка с удовольствием ходила при этом в садик, и ее ничего не беспокоило.
Аня, и правда, сад любила. В особенности потому, что там было много увлекательных занятий: рисование, лепка, вырезание различных поделок. Она всегда с диким энтузиазмом хваталась за кисти или ножницы, чем пугала воспитателей. Они вспоминали все фильмы ужасов про детей-монстров и в красках представляли, что может сотворить маленькая девочка с ножницами в руках. Аня же вырезала снежинки, лепила из пластилина собачек и кошечек и рисовала домики и принцесс.
Как-то ей очень понравилась картинка, которую она нарисовала. Это была принцесса, которая гуляла на полянке возле своего замка и собирала красные цветы в подарок своей маме-королеве. Аня попросила забрать рисунок домой, чтобы показать родителям. Папа сказал «молодец» и ушел смотреть футбол, а мама повертела рисунок в руках и спросила, что рисовали другие дети.
— Мальчики рисовали машинки, а девочки — принцесс, — ответила Аня.
— То есть, ты делала то же, что и все остальные? — Спросила мама.
— Да… — с неуверенностью в голосе ответила девочка.
— Так если ты делала то же, что и все, то чем тут хвалиться?
Аня хотела ответить, что ей рисунок показался очень красивым, но мама продолжила:
— Ты не должна быть как все остальные, ты должна быть лучше всех, — сказала она и продолжила готовить ужин.
На следующий день в садике Анюта была очень задумчивой, и рисование ее не вдохновляло, как раньше. Она смотрела на свой рисунок и рисунки остальных детей, и понимала, что все эти картинки очень похожи. И даже ее вчерашняя принцесса потерялась бы среди всех этих однообразных, одинаково нереалистично нарисованных человечков.
Аня обратилась к воспитательнице, чтобы она научила ее рисовать более красиво и правильно.
— Это тебе, дорогуша, надо в художественную школу, а не ко мне, — ответила та, и пошла помогать мальчику, застрявшему головой в своей водолазке.
Дома Аня попросила маму отвести ее в художественную школу. Мама сказала «посмотрим», а потом то ли забыла, то ли решила, что ей не хочется несколько раз в неделю после работы возить ребенка чуть ли не на другой конец города. Аня больше не спрашивала, она просто перестала рисовать.
И это не было особой проблемой, пока она не пошла в школу. На уроках рисования учительница все время пыталась заставить Аню выполнять ее задания, но девочка упорно отказывалась брать кисти в руки. Она готова была делать все, что угодно, но не рисовать.
Несколько раз по этому поводу в школу вызывали ее маму, а саму девочку отправили к школьному психологу, у которого на все расспросы она отвечала, что просто не хочет рисовать, так как ей не нравится это занятие.
В итоге учительница смирилась и стала давать ей другие задания. К тому же по остальным предметам Аня была в числе лучших. Всегда аккуратно выполняла домашнюю работу, отвечала на уроках, не перечила учителям, училась с энтузиазмом.
Начальную школу она закончила на «пятерки». А потом ее родители развелись, и Аня с мамой переехали в другой город, где девочка пошла в новую школу.
Дети ее не взлюбили, из-за цвета глаз дразнили ведьмой и кровопийцей. Аня часто плакала дома, ей очень не хватало ее старых друзей, которые никогда не говорили о ней ничего плохого.
Как-то она решила поговорить об этом с мамой.
— Всех дразнят в школе, в этом нет ничего удивительного, и плакать по этому поводу тоже не стоит, — сказала мама и побежала на вторую работу.
Аня решила, что, действительно, нет смысла переживать и перестала реагировать на дразнилки. Она погрузилась в учебу, и за год стала самой лучшей ученицей в классе. Учителя постоянно приводили ее в пример всем остальным ученикам, за что те ее не любили еще больше. Она участвовала во всех олимпиадах, занимая первые и вторые места. Грамоты она приносила домой, показывала маме и получала свое стандартное «молодец, учись дальше, становись еще лучше». И Аня старалась, несмотря на все попытки одноклассников ее задеть и обидеть.
Ситуация в школе изменилась за одно лето. За три месяца, проведенных в деревне у бабушки, Аня вытянулась, у нее начала формироваться грудь, ушли ребячьи черты лица. Она стала довольно симпатичной девушкой. К тому же в тот период началось массовое увлечение подростков вампирами. Дети зачитывались книгами о вурдалаках, пересматривали романтизированные вампирские саги, скупали накладные клыки в попытках быть похожими на своих кумиров.
Аня не стала исключением. Она перекрасила волосы в черный, накупила себе соответствующей вампиру одежды, и в таком виде посещала школу. А ее красноватые глаза помогали закончить образ без всяких линз. Вмиг она стала самой популярной девушкой. Мальчишки мечтали пройти с ней за ручку перед всей школой, девчонки делились с ней своими секретами и приглашали к себе в гости. Впервые после начальной школы она праздновала свой день рождения не одна.
Учеба в этот момент отошла на второй план. Аня, а точнее, Аннет (так она себя теперь называла на «вампирский» манер) все чаще сбегала с новыми друзьями с занятий. Они бродили по заброшенным стройкам города, вечерами тусовались на кладбище, все больше погружаясь в придуманный образ.
Аннет редко разговаривала с мамой, часто закрывалась в своей комнате, слушая музыку. Мать это, видимо, устраивало. Она постоянно работала, домой приходила только ночевать, да и то не всегда — иногда оставалась на работе. На школьные собрания она не ходила. Лишь однажды сказала дочери: «Это твоя жизнь, живи, как хочешь. Только, пожалуйста, не будь как все, думай своей головой». Аннет ничего не ответила, про себя решив, что мать ее не понимает и только придирается, и опять закрылась в своей комнате.
Когда Аннет заканчивала 10-й класс, ее мама внезапно умерла. И девочка переехала жить к отцу, который не знал, как подступиться к дочери-подростку, о чем и как с ней разговаривать. Поэтому все их общение сводилось к тому, что он спрашивал, как дела в школе, и говорил, чтобы сама себе приготовила ужин.
Когда она впервые пришла в новый класс, одноклассники не обратили на нее особого внимания. Все были заняты подготовкой к выпускным экзаменам, и им было совершенно безразлично, кто и как выглядит.
Аню посадили рядом с Женей. Это был высокий, симпатичный парень, который хотел поступать на физмат, а потому постоянно таскал с собой задачники, что-то считал, записывал формулы и казался очень умным. Однажды он спросил:
— Ты что, готка?
— Вообще-то вампир, не видишь? — И Аня показала пальцем на свои глаза, которые при ярком свете переливались красным.
— Понятно, помешалась на этой фигне, как и все… — Ответил парень и опять погрузился в свои задачники.
Женя очень нравился Ане. И ее задело это сравнение. Постепенно она стала отходить от образа вампира, вновь погружаясь в учебу. Несмотря на многочисленные прогулы в прошлой школе, она довольно быстро нагнала программу и даже стала хорошисткой. Особенно ее увлекла физика. Правда, ей больше нравилось то, как Женя ей помогает, чем сам предмет. Тем не менее, Аня тоже решила поступать на физмат. Как-то она попросила папу нанять ей репетитора по математике и физике. Но он то ли забыл, то ли у него не было на это денег. Аня больше не спрашивала, занималась сама.
На физмат она не поступила, зато набрала необходимые баллы на факультет прикладной информатики в местном вузе, куда и пошла учиться. Там она впервые по-настоящему влюбилась — в своего преподавателя. Он читал лекции по философии. Аня была единственной со всего потока, кто не пропускал ни одной пары. Остальные считали, что философия им ни к чему. Она прилежно слушала, записывала и буквально таяла, когда он обращался к ней: «Анна, расскажите своими словами о майевтике как основополагающем методе философствования Сократа». Она что-то лепетала, краснела, постоянно опускала глаза. Преподаватель, не понимая истинных причин такого поведения, злился и постоянно ругался: «Неужели никто не в состоянии запомнить то, что я говорил на прошлой лекции. Мы ведь это обсуждали. Если вы не понимаете, то почему не задаете вопросы? Сидят двадцать человек, штаны просиживают, а кого спросить — все, как один, воды в рот набрали».
На втором курсе философии больше не было. Анна ходила по институту в поисках своего преподавателя, чтобы хотя бы в коридоре с ним пересечься. Но так ни разу его не встретила. Третью сессию она завалила и была отчислена.
Дома она страдала. Отец думал, что это из-за отчисления. А она все вспоминала своего преподавателя, перечитывала конспекты с его лекций, иногда плакала от неразделенной любви.
Ближе к лету отец решился на разговор:
— Что планируешь делать дальше? Ты же не будешь, как все эти современные тепличные дети, сидеть у меня на шее до старости? Может, еще раз поступишь в вуз или хотя бы работу найдешь?
Жить с отцом так долго Анна не планировала. Но и учиться больше не хотела. Поэтому устроилась секретарем в небольшую фирму по производству пластиковых окон. Жизнь стала похожа на замкнутый круг: дом — работа — дом.
Как-то раз она глянула на себя в зеркало и заметила, что сильно потускнела. Кожа стала более бледной, появились морщинки, волосы больше не были столь блестящими и шелковистыми, как раньше, а после всех ее многочисленных окрашиваний стали похожи на солому. А глаза... Теперь даже при ярком освещении они не были такими красными. «Ну, я хотя бы больше не ведьма и не вампир», — усмехнулась Анна про себя и стала собираться на работу.
Умерла она также внезапно, как ее мать.
— Жалко-то как… Такая необычная, — с грустью в голосе сказал на вскрытии старый патологоанатом.
— Почему необычная? Вы ее знали? — Спросил стажер.
— Не-ет, — протянул врач. — Просто глянь, какие глаза. Если так смотреть, то темно-карие. А вот фонариком посветишь — бордово-красные.
— И что? — Удивился стажер. — А, может, как человек она была самой посредственной?
— Знаешь, — старый врач на минуту задумался, — иногда и цвета глаз достаточно, чтобы быть уникальным… Доброй вам дороги, Анна Алексеевна.