Анжелика

Анжелика

– Анжелика, девочка моя, ты могла бы хоть немного постараться? – ворчливо заметила матушка, отчаянно скалясь на меня «доброй», материнской улыбкой.

– Матушка, я скорее выпью мышьяку, – так же «мило» улыбаясь, отозвалась я, наблюдая за тем, как потенциальный жених едва ли не раздевает молоденькую аристократку в дальнем углу открытой беседки, под мнимой защитой портьеры, которая совершенно не выполняла функции укрытия.

– Если бы ты проявила больше инициативы… – начала было маман, но я сурово взглянула на нее и перебила:

– То что? На месте этой несчастной оказалась бы я?

– Судя по лицу юницы, несчастной назвать ее трудно, – цинично подметила сестренка, с прищуром рассматривая отпрыска местного герцога и «завидного» в понимании многих дам, жениха: высок, строен, довольно молод и красив. Но главным его качеством, помимо титула и внешности, был большой денежный карман, на который преимущественно и нацелились представительницы прекрасного пола присутствующего дворянства. Моя семейка – скорее исключение, но тем досаднее, что меня бросают на амбразуру без должного на то повода!

– Желаю ей удачи, – «благословила» я и сделала большой глоток сока, пытаясь побороть неприятный привкус во рту, после общения с лордом.

– Ты не можешь так говорить! – взвилась мама, посмотрев на меня, как на клятвопреступницу. – Наконец-то, хоть один из братьев рода Браун изъявил желание жениться! Мы должны воспользоваться этой возможностью и не можем позволить себе упустить такой шанс.

– Маман, Ваш «шанс» сейчас активно пользуется своей популярностью и зажимает в углу все, что одето в юбку. Вы вполне подходите, дерзайте, – окинула я ее платье выразительным взглядом. – Попытайте удачу и займите очередь среди желающих быть облапанной. Если поторопитесь, окажитесь даже в первой двадцатке, – любезно улыбнулась я, наблюдая, как маман багровеет.

– Матушка, оставьте Лику в покое, – нахмурилась Мина, расправив свое платье для прогулок. – Совершенно не обязательно, что Фредерик собрался жениться. То, что их отец устроил пикник, еще ни о чем не говорит. Брауны и прежде их устраивали на своих землях.

– Но на них никогда не появлялись сыновья! – значимо подняв палец, зашипела мама. –Сегодня, впервые за долгое время, на вечере остался младший из братьев, даже не сбежав после возвращения с пикника!

– Быть может, он просто решил развлечься за счет наивных аристократок? – задумчиво повела сестра плечом, рассматривая свое обручальное колечко на пальце, отчего я ей впервые, с момента появления этого кольца, жутко позавидовала. Все потому, что младшая сестрица уже была обручена, и свадьба должна скоро состояться. Я же, по мнению маман, в «девках» засиделась, раз она едва ли не за волосы приволокла меня на этот прием в загородный дом герцога Брауна и кинула на амбразуру возможности перейти в статус замужней леди.

– Нет же! – упорствовала родительница, вновь скосив взгляд на «жениха», который явно задался целью всячески прощупать «товар»… то есть, простите, потенциальную невесту. К делу он подходил основательно, вероятно, боясь прогадать в таком щедром ассортименте претенденток на его состояние и сердце. – Я слышала, что старый герцог в ультимативной форме поставил условие жениться своим сыновьям, иначе лишит их наследства. Подтверждение стоит прямо перед вами, – указала она подбородком в сторону сыночка старого герцога, который скорее лежал на какой-то девушке, нежели стоял.

– Да, но старшего наследника же нет, – резонно заметила Мина. – Сомневаюсь, что, коснись вопрос наследства, он бы добровольно отказался от титула и состояния из обычного упрямства. Значит, дело в другом, и младшенький мог показаться сегодня лишь ради забавы.

– Даже если так, что плохого, если Анжелика привлечет его внимание? – обиженно насупилась мама.

– Мама, я могу привлечь внимание совершенно не в том варианте, которое Вам бы хотелось, – вздохнула я, с новой волной негодования вспоминая все сальные взгляды, пошлые намеки и попытки утащить в уже зарезервированный им уголок за портьерой! – Именно от этого привлечения меня в самый последний момент уберегла Мина, не дав залепить этому нахалу прилюдную пощечину!

– Прояви немного терпения! В том, что муж окажется пылким и страстным мужчиной, нет ничего плохого!

– При условии, если его пылкость будет распространяться лишь на супругу, – поддакнула я и иронично фыркнула. – Но не в этом конкретном случае, – покачала я головой. – Так что, великодушно прошу прощения, матушка, но я отказываюсь в этом участвовать.

– Анжелика, прошу, одумайся! – в священном ужасе расширила маман глаза. – Что бы сказал твой отец, узнай, что я так и не смогла позаботиться о будущем нашей старшей дочери и его любимицы?

– Полагаю, он бы не оценил старания свалить меня в первые попавшиеся руки, – поделилась я своими мыслями, но воспоминание о батюшке кольнуло сожалением. – Вы не думали, матушка, что момент упущен? Что, возможно, следует оставить все, как есть? Меня нисколько не пугает перспектива одиночества.

– Это ты сейчас так говоришь, – не согласилась мама. – Что значит «первые попавшиеся»? Я тебя пытаюсь выдать замуж за, возможно, будущего герцога! Ты не можешь так вот просто лишить себя радости замужества и материнства!

– Сожалею, матушка, но именно это я и собираюсь сделать. Лучше так, чем столь сомнительное «счастье», – поджала я губы, в последний раз бросая взгляд на мужчину, неожиданно наткнувшись на изучающий взгляд лорда, который не обращал никакого внимания на очередную претендентку, рассматривая меня с загадочной усмешкой с другого конца зала.

– Ты так не поступишь! – ужаснулась мама.

– Смотрите внимательнее, маман, – тихо произнесла я и развернулась на выход из беседки на улицу в полной готовности отсидеться в карете до конца вечера, стараясь не думать, что обидела матушку, которая безумно любила нас с Миной, но после ухода отца стала излишне переживать за наше будущее. Младшей сестре повезло – Мина помолвилась с графом, к которому питала взаимные чувства еще с юношества. Я же, любимица отца, чьим любимым занятием было разведением пород охотничьих собак, все больше предпочитала проводить время с батюшкой на псарне, чем на уроках этикета и званных обедах, приобщаясь к светской жизни. При жизни папы, маме приходилось с этим мириться, а когда он нас покинул, что-то менять во мне было уже поздно, и я стала той самой «паршивой овцой» в доме графини Уильямс. Мама не стала любить меня меньше, но отдавала себе отчет, что мои шансы выйти замуж держатся лишь на моей фамилии, приданном и внешних данных. Но и этого уже становится недостаточно.