Анжелика и принц

Часть первая. Дурная девка. 01. Лика. Мартовская полночь

Лика – студентка педколледжа из маленького городка, которая мечтает о лучшей жизни.
Анри – принц крови, наследник титула и состояния из почти-ренессансного почти-Парижа, которому срочно нужна жена, не задающая лишних вопросов.
Казалось бы, они живут в параллельных вселенных. Но что-то пошло не так, причём у обоих, и они встретились.
Лика как две капли воды похожа на покойную невесту Анри, но она – совсем другой человек. Она не готова подчиняться тому, чего не понимает, и выходить замуж за того, кто не вызывает у неё тёплых чувств.
Только о её желаниях никто не спрашивал.

- Пошел ты, урод!

Чумка пнула пьяного отчима в колено, подхватила рюкзак, мгновенным отточенным движением отперла замок и вылетела на площадку. Успела изо всех сил хлопнуть за спиной дверью. Услышала, как заплакал, проснувшись, младший брат, как заорала мать – на них на всех. И хрен с ними, пусть орут. Скатилась по лестнице вниз, подъездной дверью тоже хлопнула со всей дури.

Вообще было два способа не спастись, но хотя бы временно спрятаться от того кошмара, что творился у них дома. Оба так себе. Первый – забиться в свою комнату и делать вид, что ничего не происходит. Но ведь всё слышно, и какими словами отчим с пьяных глаз поливает мать, и как мать ему отвечает, и как она у него бутылки пытается забирать и выливать, и как он потом бьёт сначала посуду, потом дверные стёкла и кафель – ну, пока в доме ещё оставались непобитые стёкла и кафель, ясное дело, а потом и её саму. Чумка уже сто раз пыталась его оттащить – только получала в ответ на орехи сама, и ходила потом с синяками, вот и весь результат. Даже если музыку врубить на всю катушку, всё равно слышно, и ни хрена делать не получается, даже если в наушниках.

Второй способ – пойти на улицу и тусить там с пацанами – тоже не торт, потому что на улице дубак, а время к полуночи, и даже самые отмороженные из их компании уже расползлись по домам. Ключей от гаража, где обычно собирались, и где можно было бы даже переночевать, у Чумки не было, а бродить по улицам ночью в марте – дурь несусветная. Но Чумка размазывала по лицу слёзы и шла – и хрен с ним, что ночь, и что улица – тоже. Сил уже нет это терпеть, а дома даже прореветься не дадут, скажут, что спать ребёнку мешает. А этот бухарик ни разу не мешает, конечно.

Да ещё и снег пошёл, вот засада! Уж если не везёт, то со всех сторон не везёт. Чумка зашла за дом, потом сообразила, что если её пойдут искать, то дом-то обойдут со всех сторон стопудово, и почесала за гаражи. Дом Чумки и ещё несколько аналогичных пятиэтажек стояли на самой окраине города, за соседним, по номеру девяносто третьим, шла дорога, за дорогой – теплотрасса, за теплотрассой лесок и гаражи. От тех гаражей, конечно, за последние годы мало что осталось, их сносят и строят на этом месте какие-то склады и магазинчики, но это напротив соседних микрорайонов, а у них пока всё по-старому.

Чумка посмотрела в чатик их компашки – о, кто-то онлайн. Был шанс, что кто-то есть и в заветном гараже.

Ответил Дюша – и точно, он там. Написал – иди, Чумка, сюда, покемарим вместе. У Дюши тоже дома хренотень, но другая – старший брат отсидел за кражу и недавно вышел, и у них тусуется с друзьями, приятного мало.

А Чумка она потому, что Чумакова, не только от того, что ходячая беда и тридцать три несчастья. А вообще она по паспорту Анжелика, мать кино смотрела про эту долбанную Анжелику и с дуба рухнула, не иначе, когда решила, что так можно живого ребёнка назвать. Анжелика, блин, Чумакова. Хоть бы Настя, Лена или Оля. Брат-то просто Ваня, без этой придури, и то она хотела назвать его Эрастом, как, нахрен, Фандорина, отчим не дал.

В мокрой метели было ни фигашечки не разглядеть. Даже теплотрассу на той стороне дороги. Чумка оглянулась – вроде никто не едет, и ступила на проезжую часть.

Она успела увидеть свет фар – и то в последний момент. Услышать визг тормозов. Ощутить удар. И больше не видела и не ощущала ничего.