Апофеоз Дьявола

Глава I Страсть

  Шумный зал. Огромная толпа людей не давала полноценно вдохнуть. Сегодня вторник, пятнадцатое. Мир должен услышать сонату, что написала молодая скрипачка. Критики оценили, сказали, что эта музыка станет новым прорывом. Лгут ли они? Превозносят ли её? Сегодняшний день решит всё.
      Огромный холл, украшенный позолотой, отдавал блеском в глазах людей. Каждый был при параде. Каждый хотел запечатлеть себя в историческом моменте, запомниться чем-то особенным. Людей нельзя винить. Можно только понять.
      Я сидел на диване в углу возле гардеробной. Столько красивых женщин, что пленяли взгляд своими вырезами в различных местах. И только одна она смогла украсть мои глаза себе. Мы смотрели друг на друга. Её чёрное платье, ярко красные губы и брошь с фиолетовой розой на груди заставляли мужчин затаивать дыхание. Кудрявые чёрные локоны пленяли сердце. Жены в истерике кричали на мужей, что те позволили себе дерзость и взглянули, куда не следует.
      Лестница разрывалась от натиска толпы. Уже открыли двери на втором этаже. Пора занимать свои места и готовиться к тому, что сейчас будет твориться история.
      Встав, моя обворожительная подруга обхватила мою руку, и мы медленно, цепляя взгляды, отправилась в Vip-места на третьем этаже.

      — Элиз, всё готово?
      — Да.


      Немногословный вопрос, как и ответ. Не нужны нам лишние уши, которые могли бы услышать наш план. Ведь в таком месте формулировка «стены тоже слышат» обретает жизнь. Ведь я вижу, как картины, что увешаны на втором этаже, следят за нами. Их глаза впились в нас мертвой хваткой. На третьем была похожая ситуация, только ещё и статуи в фонтане, что стоит в центре этажа. Два ангела, державшихся за руки, мерзко улыбались и смотрели на проходящих мимо людей.

      Охрана была на высшем уровне. Подготовились.

      Контролёр пробил билеты и, вежливо кивнув, пропустил нас в ложе. Стоило мне сделать шаг внутрь, как в меня тут же ударил луч света. Огромная люстра, свисающая с потолка, одарила ярким освещением каждого входящего. Будто вовсе не ночь сейчас, а ясный день.

      — О, мы с вами где-то встречались?

      Vip-место — это отдельный балкон, где есть три сидения. Третьим оказался старичок, что по виду был фанатом музыки до глубины своей дряблой души. Его морщины на лбу превратились в галочку. Он почему-то внимательно всматривался в моё лицо. Наверное, увидел во мне знакомого. Вряд ли это так. Я давно не завожу новые знакомства… Среди людей.

      — Вы ошиблись, — сказал ему я, галантно отодвинул стул для Элиз и присел сам. — Я бы вас запомнил. Поверьте.
      — Вы можете посмеяться надо мной, ведь я стар, и память моя уже не так хороша… Но Вы напоминаете мне Джозефа Линтера.
      — Вы правы, — мило улыбнулся я старику. — Я вправе посмеяться над Вашей теорией. Ведь Джозеф Линтер жил около ста двадцати лет назад.
      — Удивительно, что молодёжь знает о таком человеке. Я подумал, что Вы могли бы быть его внуком? Уж очень вы похожи.
      — Извините, но Вы ошиблись. Многие люди, связанные напрямую с музыкой, частенько говорят мне о нашей внешней схожести. Так что Вы не первый, кто выдвинул подобное предположение.
      — Вот как, — задумчиво обронил старик, раскрыв рот. — Тогда примите мои извинения.

      Элиз взяла меня за руку. Её кокетливая улыбка будоражила меня. Она хотела спросить, и я знал, что. Заговорщицки блеснув глазами, она начала диалог. Умная женщина, что ещё сказать.

      — А можете рассказать мне про Джозефа Линтера?
      — Что? Ваш молодой человек не рассказывал о нём?
      — Извините, времени не было, — пожал я плечами. — Поможете?
      — Конечно. — Старик уселся на стуле поудобнее и начал рассказ, довольно поглядывая на Элиз. Очевидно, ему было приятно подобное внимание к его персоне. — Во времена, когда шла ожесточенная война между двумя сверхдержавами, родился Джозеф Линтер. Его рождение — это особая соната жизни. Его мать рожала, пока их имение бомбили. Отца убили солдаты, которые бежали из Британии. Они думали укрыться в замке. Они же и забрали младенца, что валялся на кровати с неотрезанной пуповиной возле трупа матери. Всё же, у них проснулась совесть.

      — Как интересно! — Элиз встала, подошла к старику, оперевшись ладонями о спинку стула. — Продолжайте!
      — Эм... Хорошо. Если не ошибаюсь, один из солдат забрал его и усыновил. Тогда война уже подходила к феерическому финалу. Мир расцветал и демонстрировал новые краски. У мальчишки был талант к игре на пианино. Его прозвали молодым гением. Реинкарнацией Шопена. Его виртуозная игра на пианино заставляла сердца, как говорится, танцевать чечётку. Народ был опьянён его величием. Он быстро прославился… Вот только закончил плохо... — Старик взглянул на Элиз. — Умер молодым. В поисках истиной музыки, сути звуков, он сыграл сонату, что называют дьявольской. Апофеоз дьявола. Нет, он и есть тот, кто придумал это зло.


      Я вздохнул. Убедился, что наш балкон закрыт и лишних здесь нет. Картины не висят, слежки не наблюдается. Видимо, все готовятся. Так бы я ни за что не позволил этому старику произнести вслух моё имя. В наше время кто-то плохо делает свою работу.


      — Верно, я тот, кто сыграл эту музыку. — Я злостно посмотрел на деда. — За это меня вычеркнули из истории людского мира… Люди не помнят обо мне. Твой ангел, похоже, совсем спятил, раз дает тебе поток к такой информации? А, Габриэль, может, покажешься?


      Элиз тут же прикрыла рот старика: избавила нас от лишних криков. Глаза старика закатились, и, вместо них, появились другие, с лазурной радужкой и алыми зрачками. Девушка тут же отпустила мужчину и вернулась на место.