Аргентинское танго

Часть 1

— Вовка, а слабо мужика поцеловать?

Его подружка Лелька с упоением целовалась с Галкой, герлой Виталика, в то время как сам Виталик, перебрав с алкоголем, обнимался в туалете с фаянсовым другом.

— Витальку целовать не стану.

Владимир пьяно мотнул головой.

— Во-первых, он мой друг, во-вторых, он не мужик, а парень, а в-третьих…

— И что в-третьих?

В дверях комнаты снятой по часам квартиры, где праздновалась удачная сдача сессии, нарисовался тот, о ком шла речь.

— В-третьих… — Владимир с трудом сдержал рвотные позывы.

«И чего это я так напился? — рассеянно подумал он, забыв, о чем только что разговаривали. — Наверное, вино было несвежим».

— И вообще, о чем шла речь? — спросил Виталик, падая на кровать рядом с Вовкой.

Девчонки выпили гораздо меньше, поэтому чувствовали себя несравненно лучше и готовы были пошалить.

— Да вот, — Лелька снова впилась поцелуем в губы Галки…

— Нам с Галочкой тут пришла идея в голову, смог бы Вовчик поцеловаться с мужиком, — продолжила она, когда невероятно страстный и крышесносный поцелуй закончился.

— Целоваться с Вовкой не буду, — сказал Виталька, подскакивая с кровати и снова устремляясь в туалет, желудок опять взбунтовался, но на этот раз, похоже, от мысли, что его рот будут слюнявить мужские губы.

— Значит, слабо, — крикнула Галка ему в спину…

Первым проснулся Вовка. Он скинул с себя ноги и руки Витальки, тот недовольно почмокал во сне губами, и лишь потом взглянул на настенные часы — еще совершенно не поздно, можно сказать, даже рано, всего-то десять вечера. Самое время навести порядок в квартире и пойти в какой-нибудь клуб, потрясти мослами, чтобы из организма выветрились остатки алкоголя.

Вовка приподнял голову и оглядел комнату — на столе, конечно, полный бедлам, а в остальном даже придраться не к чему. Мусор, пустые бутылки и остатки еды они выбросят в мусоропровод, а об остальном с хозяйкой не было договоренности — сама уберет. Надо проверить еще туалет, не сильно ли там нагадил Виталька. Вовка поднялся с кровати, подтянул сползшие с бедер джинсы, расправил на груди смятую футболку и направился на кухню и в места общественного пользования, чтобы убедиться, что и там все в относительном порядке.

На диване в обнимку без задних ног дрыхли их подружки. Проходя мимо, Вовка пощекотал по голой пятке Лельку. Та лишь недовольно вздохнула и подтянула ногу к груди.

«А в-третьих, я не гей, чтобы с мужиками целоваться», — подумал про себя Вовка.

Но мысль, приятны или нет поцелуи с представителями своего пола, у него прочно засела в голове. Девчонки проснутся, решил он, обязательно у них спросит…

«На слабо» Вовку все же развели. Похоже, что и девчонкам эта мысль не давала покоя, а сможет ли их друг и приятель поцеловаться с мужиком. Они даже скинулись по паре тысяч, чтобы вручить ему после сладостного поцелуя, совершенного у всех на глазах. И лучшего места, чем городской гей-клуб, не найти, решили их не совсем протрезвевшие головы. Деньги отдали сразу, так как Вовка опасался, что его просто обманут — он поцелуется, а денег не увидит. И с друзьями ухо надо держать востро.

Сказано-сделано. И после того, как они вернули ключи от квартиры хозяйке, бодро направились в сторону заведения, где, по их мнению, собирались лица нетрадиционной ориентации исключительно для того, чтобы снять партнера на ночь, а не пообщаться с себе подобными.

Но чем ближе они подходили к клубу, сверкающему зазывно неоновой вывеской, их решимость улетучивалась прямо пропорционально расстоянию к вожделенной двери.

А тут еще и секьюрити на входе… Молодой, красивый, высокий спортивного вида мужчина лет тридцати преградил им путь.

— Ничего не перепутали, молодые люди?

Первыми смылись девчонки — они промямлили нечто невразумительное и благоразумно перешли на противоположный тротуар, от греха подальше. Затем исчез Виталька — он притаился за кустом сирени, росшем на газоне рядом со входом в клуб.

Перед охранником остался стоять только Вовка, которому страшно жалко было расставаться с легко заработанными деньгами, которые лежали у него в кармане. И если он не сделал бы задуманное, то к ним пришлось бы добавить столько же и отдать своим друзьям. И пусть это нечестно, зато справедливо, как сказала Галка, нечего лезть на рожон, да и следить за базаром не помешало бы. Никто за язык не тянул.

— Не проси, все равно не пущу, — твердо сказал секьюрити. — Любопытство, конечно, не порок, — словно на лице у Вовки это было написано, — но делать тебе там нечего.

И уже собрался повернуться к парню спиной. Но Вовка, видимо, сильно пожалев уплывающий из рук выигрыш, одним скачком перепрыгнул три ступеньки, отделяющие его от входа в клуб и мужчины, рывком привлек его к себе и впился в его рот поцелуем.

Охранник опешил и первые несколько мгновений даже не шевелился — многое на своем веку повидал, но чтобы такое. Видно, парню очень хотелось попасть в клуб.

Вот только дело свое секьюрити знал хорошо — и от души приложился к челюсти парня исключительно на автомате. Тот взбрыкнул в воздухе ногами, отправляясь в полет…

Очнулся Вовка в каком-то слабоосвещенном помещении. Последнее, что он помнил, как асфальт его больно стукнул по затылку. Но сейчас он лежал на кушетке животом вниз, а рядом на табурете сидел тот самый секьюрити, кулак которого совсем недавно находился в контакте с его фейсом. Вздохнув, мужчина снял с его головы салфетку, смочил ее в каком-то растворе и снова положил на то же самое место.