Архивы мертвеца

Часть первая

Княж-Погост, Коми, Севжелдорлаг, 25 апреля 1945 г. 11:30

- Зэка 11352, статья пятьдесят восемь часть три, пятнадцать лет без права переписки, - доложил сиплым голосом кряжистый - поперёк себя шире, - заключённый с заиндевелой бородищей под самые глаза: темные, близко посаженные к переносью.

Шапку он мял в широких ладонях, в прорехи ватника лезло грязными клочьями. От него несло промёрзшим болотом и махрой.

Старший лейтенант шестого отдела ГУКР СМЕРШ Липатников отнял ладони от белёной печи. В дороге растрясло-укачало. Сперва в пустом и гулком, как бочка, салоне «Дугласа», потом в «теплушке», на короткой ветке до Княж-Погоста. В щелястой кабине полуторки он продрог до костей. Шинель и хромовые сапоги - не для здешней весны.

- Присаживайтесь, - Липатников указал на табурет посреди комнаты, и сам уселся за стол, на котором лежала папка с оперативным делом осуждённого 11352, несколько листов чистой бумаги, чернильный прибор в кляксах, да исходил паром стакан чая в вычурном подстаканнике.

Следователь потянул носом: показалось, или в густой чайный дух вплелись спиртовые нотки? То-то начальник оперчасти подмигивал: «Грейтесь, мол...»

Лейтенанту госбезопасности Каменеву было около пятидесяти. Выдубленное Севером лицо в изломанных морщинах, мятая гимнастёрка и погоны. С самого начала он взял отеческий, мягкий тон с Липатниковым, только глаза оставались неподвижными, а взгляд осторожным, испытывающим, словно не смотрел, а слегой лёд на прочность перед собой проверял - не треснет? не уйдёт под ногами? Для лейтенанта староват, конечно, но до сорок третьего его звание приравнивалось к армейскому «капитан». Сейчас он тихо устроился в сторонке, вытянул ноги в белых валенках на резиновой подошве и смежил веки.

- Фон Роде, Аристарх Львович? - контрразведчик задал вопрос, с сомнением разглядывая кончик пера из прибора.

- Был «фон», да весь вышел, - ответил зэк, осторожно опускаясь на табурет.

- Не юродствуйте, ротмистр, некогда, - следователь отодвинул папку и положил перед собой чистый лист.

Глаза бородатого застыли, сделались, словно чёрные камешки.

- Так. Стало быть, из СМЕРШа, - пробормотал он в бороду и добавил громче, твёрже, - Тогда, спрашивайте по делу...

- Ваша жена - урождённая Клюгенау?

- Да.

- Дети?

- Две дочери, Анна и Юдифь. Известий от семьи не имею с семнадцатого года...

- Допустим... - Липатников быстро строчил пером, царапая бумагу. - При каких обстоятельствах потеряли связь?

- За два месяца до начала второй отечественной... то есть, империалистической, супруга с детьми выехала на воды в Карловы Вары. Когда в Сараево убили эрцгерцога Фердинанда, они уже гостили у родственников жены в Баварии, в местечке Шёнзее на границе с Богемией...

- Почему не вернулись?

Фон Роде пожал плечами.

- Точно не припоминаю, какие-то резоны были поначалу: трудности с выездом, шпиономания и русофобия первых месяцев войны, проблемы пансиона, содержания... Много чего. Какое-то время мне удавалось передавать своё жалование через специальную дипломатическую службу русского посланника в Мадриде. Потом весы качнулись, и жить в России с немецкой фамилией и корнями стало труднее, чем в Германии с российским подданством, а через три года стало некуда возвращаться...

- Как поддерживали связь?

- Перепиской. Через почтовые ведомства Италии...

- Фамилия родственников жены?

- Шульце.

- В письмах ваша жена упоминала фамилию Ранке?..

- Кажется, да, припоминаю...

- А конкретней? В какой связи?

Зека выдохнул.

- Ну вы задачки ставите, - он скомкал шапку на коленях.

- Ещё конкретнее..

- Да. Сейчас... Ну, это была какая-то романтическая история между моей Анной и байстрюком старого барона фон Клоссера из Вайдинга - местечка по соседству. Да, его звали Отто, фамилия - Ранке... Мальчишка был странный, вздорный. Бредил идеями животного магнетизма. Увлёк ими мою дочь, и принудил к каким-то месмерическим опытам... Супруга подозревала его в бесчестных намерениях, о чём и незамедлила известить старого барона...

- Они были близки? Ваша дочь и Ранке?

- Не знаю. Наверное, если после скандала и изгнания мальчишки, Анна слегла в нервической горячке на две недели...

- У влюблённых было какое-то определённое место для встреч и... опытов?

- Да. Заброшенный охотничий домик барона Клоссера в Чешском лесу недалеко от замка Стары Хирнштайн...

- Вы точно помните?

- Так жена писала...

- Что-нибудь ещё о Ранке можете вспомнить?

- Нет. Он сбежал, кажется, в Прагу, и больше о нём в письмах не упоминалось...

- Допустим, - проговорил Липатников, дописывая в листе, - Подойдите и распишитесь...

Бывший ротмистр поднялся, косясь на начальника оперчасти Каменева, который так и не открыл глаз. Следователь СМЕРШ обмакнул перо чернильницу, аккуратно снял лишнее с кончика и подал фон Роде.