Арлет. Черное дерево

Пролог

На стене висели большие часы. Пожелтевшие от времени - они громко тикали, неумолимо унося с собой в прошлое каждую оставшуюся минуту, и это было единственным, что нарушало гнетущую тишину в этой обветшалой, пропитанной сыростью аудитории. Бесцветные, местами облезлые стены прибавляли этому унылому помещению лишь больше холода, гася тем самым любую искру уюта. А на потолке, хоть и висел старый, видавший виды светильник, никто и никогда не видел, чтоб его, покрытого слоем многолетней пыли и паутины, хоть когда-нибудь включали. Единственным источником света служили высокие деревянные окна, тянущиеся нестройным рядом вдоль правой стены. 

Целый день за этими окнами без остановки лил дождь. Серое небо – оно, словно неисчерпаемый источник, поило землю своими водами, не позволяя ей передохнуть ни минуты. То и дело оно разверзалось потоками зловещего грома и молний, а ветер завывал настолько громко, что казалось, надвигается всесокрушающий ураган. Оконные стекла опасно подрагивали под его порывами, каждый раз грозясь вылететь из рам и разбиться вдребезги. 

Обычный человек, окажись он в подобной обстановке, наверняка чувствовал бы себя неуютно. Но для двух десятков учеников, сидевших за выцветшими партами, подобный расклад дел был уже более, чем привычным. Все томились над своими работами, время от времени закусывая губу или почесывая затылок, а согнувшийся над столом учитель внимательно читал какую-то, кажется, очень занимательную книгу – он, так же, как и его подопечные не обращал никакого внимания на бушевавшую непогоду. Сегодня проходил важный тест, и отвлекаться на картину, которую видели учащиеся и работающие в этой школе едва ли не каждый день, не было никакого смысла. За окном словно и не происходило ничего, и все работали в поте лица, пытаясь успеть за убегающим временем.

И все же, было в этом дне и нечто такое, что застало всех присутствующих, так привыкших к своим унылым будням, врасплох. И это нечто появилось на сегодняшнем занятии в облике девочки. Новенькая - сегодня она присутствовала в этой аудитории впервые.  

Парта, за которой она сидела, находилась в самом центре помещения, поэтому любому было хорошо ее видно. Несмотря на то, что занятие подбегало к концу, перед девочкой все еще лежал нетронутый лист бумаги, а ручка, как и была поставлена на краешек парты по прибытию, так там и осталась. Новенькая сидела неестественно ровно, и, кажется, даже не шевельнулась за прошедший час. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, прямо вглубь проливного дождя – казалось, девочка находится не здесь, а где-то далеко за пределами этой бесцветной реальности. И то, что все вокруг нее усердно работают, ничуть ее не заботило. 

Несмотря на поджимавшее время, каждый из учеников время от времени приподнимал голову, и поглядывал на сию неподвижную фигуру. И вовсе не потому, что прежде они никогда ее видели, нет. Было в этой девочке нечто загадочное, нечто манящее, нечто, что заставляло смотреть и не позволяло отрываться. Знаете, ощущение, словно всматриваешься в глаза змеи, и не можешь понять, что она замышляет – бездействовать, или все же укусить?  

Девочка напоминала одинокую статую, гордо возвышающуюся над толпой горбатых спин. Будто между ней, и окружавшими ее людьми была построена невидимая преграда. Девочка была другой, не такой как все – казалось, в жилах ее течет нечеловеческая кровь, и она вовсе не принадлежит этому, столь суетному миру. 

Да, она была странной, весьма странной. Такое обычно отталкивает, не правда ли? И все же каждый, кто заглядывал в ее стеклянные глаза, чувствовал некое притяжение – сильное, оно заставляло забывать обо всем, даже о стыде, и смотреть дальше. Это притяжение угнетало смотревших, делало их беспомощными. Но никто не мог – или не желал? – сопротивляться. И они лишь послушно уступали этой необъяснимой тяге, даже не задумываясь о том, что же все-таки могло служить тому причиной.