Пролог. Первая встреча

Головная боль, бешеная резь в глазах и клацающие от злости зубы. Таков ответ на вопрос:

«Как дела, Костя Красов? Ты что-то мордой чересчур зарос!».

Башка раскалывается так, что гудящий фоном скальп отслаивается от резонирующей черепной коробки. Глаза не распахнуть, чтобы не скривиться, шипяще шикнуть или сплюнуть комок, свалявшийся от постоянного катания буро-рыжей непрозрачной, но очень вязкой массы. Зубная эмаль весьма чувствительна к любого вида жидкостям и твердой пище. По-видимому, это старость: «Э-эх!». Или все-таки последствия аварии, в результате которой погибла женщина с двумя детьми и урод, так и не смирившийся с тем, что она с ним сделала, когда решила заново начать и от него уйти? Я выжил! На радость людям и себе назло.

Море… Солнце… И песок!

Золотисто-коричневый, как жженный сахар. Адская жара - строптивый зной. Отечественное лето. Не дикий пляж и ощутимое количество галдящих отдыхающих.

Гидрофлайт... Флайборд…

Французское незамысловатое изобретение. Легко парящая над водой доска. Ее подобие, конечно. Широкая, довольно длинная подвижная пластиковая трубка, большой хомут на сочленении и ярко-красные сапоги с высокой тканевой шнуровкой, в которых заточены ноги того, кто воздух гибким телом рассекает. Опасные кульбиты в атмосфере и заискивающие рукоплескания толпы, таращащейся на морского акробата. Гидроцикл вращается, степенно нарезая круг за кругом и выдавливая из морских глубин потоки воздушно-водной массы, поднимающей на высоту гибкую фигуру смуглого парнишки в солнцезащитных очках и белых парусиновых штанах.

Желающих попробовать чудную замануху хоть отбавляй, но первенство по-прежнему удерживают десяти- или одиннадцатилетние детишки, да дамы, которым уже за сорок или по паспорту – все сорок пять.

— Извините, пожалуйста…

Я грею кости и предоставляю спину, сокрытую под черной рубашкой с длинными кое-как закатанными рукавами, для экзекуции не церемонящемуся с тактом бешеному ультрафиолету.

— Извините…

Я разведен. Уже два года как! Да, точно.

«Или нет?» – в январе будет ровно два.

«И что?» – хреново, безусловно.

«А вообще?».

«Если честно?» – да вроде ничего.

Нет, не работает дешевый аутотренинг. Все усилия, попытки и поползновения растрачиваю лихо, а результат практически неощутим. Удовлетворения от того, что проговариваю, не получаю, зато, похоже, мощно загоняюсь. И, черт возьми, не кое-как! Каждый раз упрашиваю разум ни черта не вспоминать, не прокручивать события, не выискивать ошибок, не назначать виновных, не поддаваться на легкую наживу, преклоняясь перед долбаным соблазном, не воскрешать из небытия события, из-за которых я остался одиноким.

— Можно…

Дом… И больше ничего из той прошлой жизни. Огромное сооружение на высоких сваях на случай подтопления, которого в этом месте с божественного сотворения мира, отродясь, не наблюдалось.

Собственная строительная фирма… Проверенный проектами, годами и дедлайнами надежный персонал, подряды, высококвалифицированные сотрудники, услужливые курьеры, зубастая кадровая служба, собственная безопасность, юридический сектор, дизайнеры и, конечно, бухгалтерия, так называемый финансово-экономический отдел.

Там царь и бог – Санёк. Финансовый гуру, хранитель общака, злобный лепрекон, да его не оскудевающий золотой горшок. Сашка – хватко-храбрый деловой партнер и на сейчас единственный мой настоящий друг. Что скрывается под простым понятием? Тот, кто громче всех о подобных отношениях орет? Тот, кто при встрече хлопает по груди, спине, плечам и заду? Тот, кто даст взаймы и не спросит о сроках возвращения потом и трудом добытого нала? Тот, кто…

— Извините. Я…

— Да? – нехотя отрываюсь от песка, струящегося между пальцев ног, лениво поднимаю голову и устремляю спрятанный за угольно-черными стеклами очков воспаленный от адской мигрени взгляд на того, кто терзает мое плечо десятый раз подряд.

— Вы не посмотрите за моими вещами? Я хотела бы поплавать, но…

— Здесь есть специальное место для хранения скарба отдыхающих, – куда-то в сторону, назад и вбок пренебрежительно киваю головой. – Несколько сот рублей – цена вопроса гарантированной охраны. Я не сторож этой лампы.

— Я этого не знала, – она оглядывается назад. – А где? Куда?

— Там, – указываю носом в еще более непонятном направлении.

Устал… Чудовищно! Чувствую себя умирающим стариком. Хотя мне до сорока, как пешком в назначенное историей столичное место.

— Я хотела быстро окунуться и… Пожа-а-а-а-луйста! – странное создание с красивой грудью, едва прикрытой парой треугольников ядовито-голубого цвета, подскакивает вверх, размахивая короткой юбкой, пришитой к поясу плавательных трусов.

Она блондинка… А значит, вызывающе красива? Это вряд ли! Скорее, всё наоборот.

Обычное, ничем не примечательное женское лицо, но чрезвычайно охренительное тело. Третий? Если на глазок. Узкая талия, которую я мог бы обхватить одной рукой и длинные худые ноги. Что у девочки по заду? Кроме полиэстера, бьющего по вырезанным бедрам, когда шурует между ног.

— Оставляйте, – рукой показываю на место рядом с собой.