Атолл 51

Атолл 51

АТОЛЛ 51

«Настоящая сила людей заключается

не в их интеллекте, а в том, чтобы переживать идиотов,

которые силами этого интеллекта, пытаются всех погубить».

Много чего случилось за последние десять лет. Люди устали от слов и давно были готовы увидеть конец света, предрекаемый раз, наверное, с тысячу: свыклись, срослись с этой мыслью. Но он все не наступал. Разорванная на куски планета, словно разрубленный на части саженец, снова и снова пыталась пустить корни. На некоторых островках даже сохранилась жизнь — удивительно.

«А сейчас я, похоже, упущу и этот шанс. Шанс? Может скорее плевок. Смешно. Черт... А я думал билет у меня в кармане. Не хотелось бы пропустить такую премьеру. Не каждому, мать его, выпадает удача увидеть конец света. Да, это светопредставление обещало быть занимательным. Обещало…

К сожалению, жизнь вытекает из этого мира чуть медленнее, чем кровь из моей раны. К сожалению? Разве я сожалею? Да вроде нет. Значит к счастью? Нет, тоже не похоже. Вот засада. Ладно, не стоит об этом волноваться: сейчас все закончится. О чем там надо думать в последние минуты жизни? Что-то ничего в голову не лезет. Холодно…»

Темное помещение полуразрушенного здания, в которое забрался человек, давно оцепенело от тишины и плесени. Трава захватила все трещинки пола, а у самого входа часть толстой бетонной стены рухнула, и ее обломки лежали в густой траве, как в перине. Стену, похоже, снесло взрывом, причем изнутри, так как все обломки были разбросаны снаружи. Пахло сыростью и тленом. В конце большой комнаты виднелась надежная металлическая дверь с небольшим круглым окошком. Стены около нее были сплошь покрыты трубами и проводами, пронизывающими помещение во всех направлениях.

Снаружи здание освещал навязчивый белый свет новоявленного светила. Солнце больше никогда не заходило. «Второе» солнце. Если так можно было назвать пульсирующий бело-голубой шар в центре земли. Когда-то этот шар был раскаленным ядром планеты. Теперь же его место заняла эта небольшая, по сравнению со своими старшими братьями «звезда». Если их вообще можно было назвать родственниками. Небольшая, с холодным бело-синим взглядом, наэлектризованная и враждебная. В ее искусственном круглосуточном сиянии молчаливо повисли бесчисленные мириады островков-осколков — все, что осталось от больших материков.

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь звезды взойдут не только на небе.

***

За судорожным глотком воздуха последовала боль, кинжалом пронзившая левый бок и вернувшая ощущение тела:

— Аац-с-с-с-с… — мышцы напряглись, рефлекторно не давая грудной клетке расшириться еще больше. — Больно. А-а Черт!

Аоки ощутил тело пористой губкой, до отказа пропитанной слабостью и болью. А еще он ощутил какое-то движение у себя в ногах. Не обращая внимания на его слова, маленький дрон, мелко дребезжа единственной уцелевшей конечностью, возился с его поврежденной ногой.

Аоки ощупал бок и понял, что кровотечение прекратилось. Отверстие раны было густо залито клееобразной липкой массой.

— Эй, это ты сделал? — пытаясь вложить в слова хоть немного оптимизма, он обратился шепотом к железной коробочке, как к человеку. — Так ты у нас врач? Доктор значит? Какая роскошь…

— Трещ-щина. Больш-шой. Берц-цовой. Кос-сти. — прошипел дрон. Динамик был поврежден, и вырывающаяся из него речь на фоне шума звучала совсем тихо.

— А ты... тут неплохо поработал, да?

— Трещ-щина. Больш-шой. Берц-цовой. Кос-сти

— М?

— Проникающ-щее. Ранение. Меж-жду. Седьмым. И. Восьмым. Ребром. Слева. Кровотеч-чение. Остановлено. Трафик-пена. Наложена. Необх-ходима. Госпитализац-ция.

— Что ж, заводи. Поехали. Я не против.

— Необх-ходима. Госпитализац-ция. — шипение сменил звук зажеванной пленки и дрон, заглохнув, перестал двигаться.

«Странное здание. Да и что там на крыше такое? Хотя... о чем я вообще? Неважно… совсем нет сил. Глаза слипаются... Я, пожалуй..».

Туман укутал парящий остров, как продавец сладостей укутывает длинную палочку толстым слоем сахарной ваты, чтобы вручить ее одному из окруживших его детей. Плотный и осязаемый он собирался на коже в крупные капли, которые набрав достаточно веса, скатывались по щекам и лбу, собирая на своем пути более мелкие.

«Кап! Кап! Кап!»

Где-то наверху слышался отчетливый перезвон капели.

Дрон лежал все там же — в ногах.

Его лицо исказилось от боли. Аоки встал. Громыхнув, дрон упал на бетонный пол, скользкий от влаги; с того момента как Аоки отключился, дрон так и не сдвинулся с места, оставшись лежать на его ноге. Вдыхая тяжелый, влажный воздух он медленно ковылял к проходу в обрушившейся стене. Его черный силуэт, перешагнувший порог, исчез окутанный туманом.

Доносившийся откуда-то сверху перезвон капели, на фоне абсолютной тишины, был подобен шуму водопада.