Авиталь

Глава 1. ТУПИК

 
  — Вот, это тебе, — Элам достал из-за пазухи круглый камешек с нарисованной на нём причудливой закорюкой. Он стоял рядом с Авиталь и улыбался, глядя, как девушка берёт камешек с его ладони.

  — А что это? — спросила та без особого интереса, покручивая в пальцах гладкий кругляшок. Элам молчал и с нежностью смотрел ей в лицо: сразу он никогда не отвечал. Авиталь подняла брови и переспросила:

  — Гладкий камень. Зачем ты мне его показываешь?
  — А ты посмотри внимательней.
  — Ну, солнце на нём... или  какой-то жук нарисован? Элам, перестань улыбаться и объясни толком, зачем тебе этот камень и зачем ты мне его сейчас даёшь.

  — Гонки на колесницах, — Элам двумя пальцами взял камешек с её ладони, подбросил и поймал в кулак.

  — Не может быть... Правда? И ты идешь смотреть? Один? Подожди, как ты его достал? Так это пропуск! Колесницы? И лошади! Римские? Или наши, здешние? — в него как стрелы полетели её вопросы. Элам уже положил камешек за пазуху и теперь стоял возле возбуждённой Авиталь, просунув большие пальцы рук за пояс. — Эла-ам... Ну не молчи, расскажи скорее... Когда? И откуда ты его достал? И ты пойдёшь, да?

  — Не я, а мы с тобой. Иначе бы я его тебе не показал. Через неделю.

  — Элам... Вот это да... Ох как я рада! — она сжала его руку выше локтя, легко подпрыгнула и на мгновение обняла. Элам довольно посмеивался, всё так же держа пальцы за поясом и глядя на её смешные прыжки вокруг себя. — Лошади! Так ты мне не сказал про лошадей: они наши или чужие? А как вообще всё это там делается? Ты бывал сам на гонках? Это где? На новом стадионе? А народу много будет? — в возбуждении Авиталь могла задавать десятки вопросов; Элам это знал и давал ей время прийти в себя от неугомонной этой радости, прежде чем отвечать на то, на что он считал нужным ответить. — Погоди... — девушка неожиданно умолкла и задумалась, — конечно же, там будет целая толпа людей, и я не смогу с тобой пойти...

  — Почему?

  Оба замолчали. Он — сосредоточенно глядя на неё, она — потупив взгляд. В последнее время почти все их разговоры неизбежно заканчивались этим, самым ранящим Авиталь вопросом. Она так искренно обрадовалась нежданному подарку, но вот разговор упёрся в неминуемый тупик, во всяком случае для неё.

  — Ну разве ты не знаешь... Там нас увидят вместе. Опять. На меня и так уже давно смотрят с вопросом...  — девушка говорила это, опустив голову и пряча глаза.

  — С каким вопросом? — голос Элама зазвучал напряжённо, металлически.
  — Ты сам знаешь... О нас с тобой, вернее o том, что у нас с тобой... Они все на меня наседают...

  — А ты?

  — А я не знаю...
  — Ты не знаешь, что у нас с тобой?
  Авиталь повернулась и медленно пошла вперёд, Элам рядом.

  — Понимаешь, Элам, когда я с тобой, всё вроде хорошо, и я ни о чём не думаю. Но когда тебя нет, и все они спрашивают... я не знаю, что им говорить...
Молодые люди шли к дому девушки, Авиталь пальцами теребила рукав вышитой рубахи Элама.

  — А почему тебя вообще волнует, что они о нас с тобой думают? И потом, кто такие «они»?

  — Они... Ну все — Хатифа... тётя Дина...  —  девушка хотела было  упомянуть и родителей, но осеклась, —  если честно, я сама бы хотела знать ответ на их вопрос... — Она стала беспокойно перебирать прядь рыжеватых вьющихся волос. Элам остановился и пристально посмотрел ей в лицо.

  — Я тебя люблю.

  — Ох... — Авиталь выдохнула и улыбнулась: уже столько раз слышала она от него эти слова, и до сих пор эти три слова разгоняли все её тревоги и сомнения, — хотя бы на то время, пока они с Эламом были одни.

  Парень и девушка пошли дальше и больше не разговаривали. Он снова сунул большие пальцы рук за широкий кожаный пояс, она спрятала ладони в рукавах длинного льняного платья. 

  Мимо них с криками промчались четверо босоногих мальчишек. Последний, малыш лет шести, одной рукой на бегу прикрывал разбитую в кровь коленку, другой размазывал по грязному лицу пот и слёзы и вовсю старался не отставать от хохочущих старших товарищей. Авиталь и Элам проводили ватагу взглядом. Они подошли к дому девушки. Элам всё молчал.

  — Зайдёшь? — спросила Авиталь, пальцами касаясь мезузы.
  — Да, — юноша пропустил девушку вперёд, вошёл следом, но в прихожей остановился. Из душного полумрака на шум вошедших вышел отец. Мужчины обменялись рукопожатием и через коридор вышли в смежный с другими двор. Авиталь сбросила у порога  сандалии,  обтёрла пыльные ноги лежавшей у порога влажной тряпкой и прошла на кухню. 

  Там на покрытой ковриком низенькой скамеечке сидела мать и споро замешивала тесто в глиняной миске.

  — Всё хорошо? — спросила темноволосая женщина, не переставая месить.
  — Да.
  — Элам с тобой?

  — Да. Они во дворе с папой. — Авиталь достала две глиняных чашки, налила в них виноградного сока из стоявшего в тёмном углу кувшина и отнесла мужчинам. Те разговаривали, сидя на коврике в тени дома. Она отдала им напиток, вернулась к матери и села рядом.

  — Ну что?— спросила Хана, не отрывая глаз от теста.

  — Ничего, всё хорошо, —  Авиталь закусила губу, ещё не зная, как она расскажет матери про бег;. Затем, решив, что лучше высыпать все новости сразу, быстро заговорила: — Элам пригласил меня на колесничные гонки на стадионе. Там будут лошади... Иудеи туда тоже часто ходят... Ты же не против?