Баба-Меч

Пролог

…Бегу – хотя бежать некуда, кричу – хотя из-за грохота взрывов не слышно голоса. Плавящийся воздух полон каменной пыли; горячий дым ввинчивается в глаза, в горло, вызывая кашель до рвоты. В легких точно застряли два ежа, раздувшиеся до невероятных размеров. Каждый вздох, каждый шаг, каждый взгляд вызывает боль – обожженная, исцарапанная кожа саднит, левой руки будто нет – вместо нее пылающий тяж пульсирующей боли. Босые ноги ступают словно по раскаленной сковородке, покрытой шипами – я вскрикиваю, подпрыгиваю, неизбежно возвращаюсь на сковородку – и опять вскрикиваю, подпрыгиваю…
Рушится город, рушится небо, рушится мир…
Некуда деваться.
От запаха паленых волос першит в горле. Согнувшись в приступе кашля, я продолжаю бежать, спотыкаюсь, падаю, сбиваю колени…Рядом грохается бетонная плита, толкает меня; не упади я так вовремя – в кашу бы раздавило…Тело вроде цело, только юбку прищемило плитой; я заполошно сучу ногами, как жук на булавке, дергаю проклятую ткань: скорее, скорее, высвободиться, бежать дальше… Кто-то, кого не видно в дыму, нагибается надо мной, резкий треск ткани – и я свободна. Твердые пыльные пальцы смыкаются на моем запястье. Меня рывком поднимают на ноги, я мычу слова благодарности, тычусь лицом в чью-то шею…
…И поверх чьего-то плеча вижу гигантский шар пламени, летящий прямо на нас…
Страшный удар огненным кулачищем.
Нас отбрасывает на груду обломков; я уже не кричу, а вою, храплю, захлебываюсь; костей нет, внутренностей нет, кожи нет – все перемолото в кашу. Остается лишь ощущение пальцев на несуществующем запястье. А через секунду…
Темнота.
Что-то капает.
Открываю глаза. Надо мной небо в свинцово-графитовых тучах. Ветра нет , и реденький дождь падает совершенно отвесно. На лицо, на руки, на открытые плечи и голые колени. И на дорогу. Я лежу навзничь посреди какого-то шоссе. Вокруг ни души; справа – лес, слева – поле.
Где я? Что со мной случилось? Кто я, для начала, такой?..
Сажусь, превозмогая тошноту и головокружение. Растерянно обозреваю обрывки пышной белой юбки, не прикрывающие колен.
Не такой, а такая.
Рядом со мной, в пыли, постепенно превращающейся в грязь, лежит меч с изящно изогнутым лезвием. В ножнах, естественно. Я берусь за рукоятку – она чрезвычайно удобная, будто именно ее и не хватало руке – и удовлетворенно улыбаюсь.
Ну что ж, все понятно. Раз есть дорога – значит, нужно идти. Раз есть меч – значит, надо сражаться.
А все остальное потом как-нибудь выяснится.