Банда интеллигентов

Глава 1

            Растекаясь по брусчатке кровь, медленно окрашивала поверхность камня и проявляла  вырезанную металлическим предметом надпись. Лежавший рядом с булыжником Гоголь старался прочесть начертанные слова, прищуриваясь и чувствуя жгучую боль, его уста шевелились и он медленно двигая губами, произносил увиденное. На площади, где лежал раненый, находилось немного прогуливающихся людей и погода покрывала серостью обширное небо. Под пальто находился заряженный револьвер, готовый вот вот пустить пулю в нападавшего противника. Дрожащей рукой, пребывая в ужасе и шоке, Гоголь удерживал рукоятку огнестрельного оружия.

             Утро в Берлине укутало Жандармскую площадь небольшим моросящим дождиком и величественные стройные колонны нависали над разворачивающейся бойней. Стрелявший произвел ряд выстрелов и поспешил скрыться, замеченный поторапливающейся на помощь фигурой Карла Маркса. 

            “Вы в порядке господин Гоголь?” - иронично и достаточно уверенно в своем выводе о незначительном ранении, спросил человек с шевелюрой лежавшего на камнях мужчину. 

            “Могло быть и лучше, учитывая пару пулевых отверстий, мне все же хочется веселиться и снять стресс,” - ответил, тяжело дыша, Гоголь.  

            “В таком случае скорее зализывайте раны и мы отправимся в Patzenhofer,” - улыбнулся, заинтересованный в праздновании спасения своего напарника, Маркс, подавая руку, пристально осматривал раны друга. 

            Ковыляя оба молодых человека отправились в восвояси, стараясь поскорее исчезнуть с окровавленной площади, преодолевая квартал за кварталом и щурясь от капель дождя, что смешивался с каплями крови.  

            “Расскажите, Микола, ваши тревожные истории, где и как вы соприкасались со своими призраками?” - мужчина с шевелюрой начал, помогая переставлять ноги другу, оглядывался и осторожно присматривался к каждому прохожему.

            “Эх, Карл, однажды, мне пришло видение, и я понял, что несмотря на всю нашу ученость многое остается необъяснимым, порой происходят вещи которые можно отнести только потусторонним силам, и никакая наука не сможет дать ответ на вставшие перед отчаявшимся и загнанным человеком вопросы.” - Гоголь преодолевая боль отвечал своему спутнику.  

            “Ваша увлеченность, Микола, мистицизмом забила вашу голову несуразными образами, и вы вскоре не сможете различать вымысла от реальности,”. - посмеиваясь, заметил Карл Маркс.

             “Эти несуразности привели меня на ту площадь где я превратился в решето, я вижу в этом призрачную руку не только такого коварного тайного общества, а также и присутствие темных сил, что нависли надо мной еще с самого рождения, и с тех пор мне каждый раз необходимо вести с демонами борьбу. Вот и сейчас они снова подобрались слишком близко,” - Гоголь вздохнул, взглянул на кровоточащую рану и продолжил идти. 

            “Меня забавляют ваши взгляды, Микола. Никогда не воспринимал их всерьез, да и уж я то точно не смогу принять подобную тематику в своих созерцательных размышлениях. Уж простите меня,” - улыбка Маркса сменилась странным выражением лица, напоминающей растерянность и иронию.  

             “Все хорошо, Карл, вы только что спасли мне жизнь, и я не обижусь не на какие бы то ни было высказывания. Продолжайте, мне не чуть не оскорбительно,” - мужчины шли в обнимку и Николай смотрел на дорогу, чтобы случайно не споткнуться, аккуратно переступая каждую неровность. 

            “Ох, да бросим пустое! Необходимо отдохнуть и спрятаться пока на наш след снова не вышли эти бесшабашные псы,” - человек с шевелюрой подбадривал уставшего друга, практически тащил его на себе.   

              Берлин восхищал своей величественной архитектурой и время от времени древние здания вставали своими фасадами перед молодыми людьми, напоминая об истории и оживляя образы рыцарей и религиозных догм отпечатанных на изысканных фасадах старинных храмов. В голове Гоголя крутилась эта начертанная на камне неглубокая надпись. Поправляя револьвер, Карл Маркс держал под руку своего раненого друга, уводил его в один из подъездов мелькающих на пути домов и захлопнув двери, поднявшись в квартиру, уложил раненого на  застеленную постель.

            В комнате полумрачно висели занавески и светильник осветил тускловато-желтым светом старинную мебель, стоявшую безмолвно и ровно поставленную вдоль грубо отделанных окрашенной шпаклевкой белых стен. Стакан наполнился спиртным и губы изнемогающего от ран человека намокли содержимым из рук Маркса. 

            На столе лежала газета и мужчина с шевелюрой перелистывая читал свежий новостной текст про американские племена лакота, он знал, что вскоре резервации наполняться загнанными под страхом смерти местное население прерий. Милый мальчуган с которым Карл Маркс однажды имел возможность познакомиться, его звали Хункешни, стал этому предвестник. Найдя парня в одном из здешних рабочих групп, стало ясно, что этот мальчишка был из краснокожих индейцев прибывших в страну на корабле нелегально, он плохо понимал язык германского населения, однако мог вполне понятно показывать и выражать свои намерения. Привезенный из Америки в качестве раба, ему приходилось работать за объедки и судьба могла бы закончиться плачевно, если бы Марксу не захотелось спасти страдающего паренька, вырвать из неволи и отпустить домой к родным прериям.

            Хункешни жил в этой квартире и, как они договорились, оставлял Карлу сведения о людях, которые могли быть причастны к бесшабашным псам. Парень хорошо умел прятаться среди городских улиц и научился так бегать, что в большинстве случаях оставался незамеченным проходящими пешеходами. Его помощь оказалась кстати и Карл платил пареньку за проделанную работу.

            Пробираясь в коридорах подвала старинного здания, Хункешни спрятал украденную статуэтку, стараясь спастись от преследователей. Проворный мальчишка торопился, изо всех сил пытался выбраться на поверхность и отдать странное изваяние своему другу, человеку с шевелюрой.