Бар "Джазовая флейта"

Бар "Джазовая флейта"

Все стремятся либо к приключениям,

либо к бизнесу, либо к тому,

чтобы заполнить шумом джазов пустоту в себе.

"Жизнь взаймы" Эрих Мария Ремарк

Ночь мягко окутала своими сетями полупустые улицы города N***, полностью перевоплощая его. Вы никогда не замечали, что город не умолкает ни на миг? Улицы продолжают жить, даже если ни в одном окне не горит свет. Звуки автострад, гул ветра, неоновые огни вывесок ресторанов, клубов, баров и круглосуточных магазинов - все это резко контрастирует с дневной суматохой. Тени причудливо танцуют под тусклым светом фонарей, кружась в безумной вальсе вместе с редкими мотыльками.

Теплый ветер служит их незримым аккомпанементом, подхватывая мелодичные звуки саксофона, звучащего из-за закрытых дверей неприметного бара, нашедшего приют в подвальном помещении кирпичной пятиэтажки. Прямоугольная табличка, чья позолота давно уже опала, открывает взору свою темную, металлическую основу, служащую фоном для витиеватых букв, складывающихся в странное, но красивое название заведения: "Джазовая флейта".

Мало кто знает об этом месте, и только избранным открыта дорога в этот тихий уголок рая. Каменные ступени, ровно шесть штук, укромно устроились за барьером из кованых перил, выкрашенных в черную краску. Тонкие изгибы прутьев, образующие неясный, но искусный орнамент, ловили блики цветастых гирлянд красного и синего оттенков и, казалось, поддавались потокам гипнотической музыки.

Не хотите заглянуть внутрь? Я - очень хочу! Обыкновенная дверь из прочного дерева, выкрашенного в шоколадный цвет, и аккуратное окошко с рифленым рисунком стекла в виде розы. Металлическая ручка в форме изогнутой волны удобно ложится в руку и без препятствий поддается легкому нажиму. Еще ступеньки, но уже не из камня, а из дерева, скрытые от посторонних глаз красным полотном ковра с креплениями из тонких позолоченных полосок.

Шаги едва различимы в тишине прихожей, и вот мы внутри. Просторная зала, представшая взору, сразу же приковывает взгляд. Приглушенный свет флуоресцентных ламп теплым желтоватым покровом обрамляет потолок, создавая уютный антураж. Паркетная доска, уложенная в шахматном порядке, блистает под натиском миниатюрных светильников, украсивших все до единого столики в правой части бара. Левым краем владеет длинная барная стойка с десятком высоких стульев, подобно цаплям, стоящим на одной лапе в пруду. Черная кожаная обивка сидений манит, предлагая присесть поближе к источнику спиртных напитков и красочных коктейлей.

Овальное зеркало, служащее задней стенкой для полок, уставленных разнообразными бутылками с хорошо знакомыми и одновременно неизвестными названиями, открывает обзор на то, что творится за спиной. И этим царством правит невероятная во всех смыслах дама.

С Анеллой мы знакомы так давно, что кажется, будто эта женщина всегда присутствовала в моей жизни. Невысокого роста, стройная и гибкая, как кошка, с буйной гривой шелковых кудрей цвета вороново крыла и потрясающе глубокими озерами глаз, в чьем омуте хочется тонуть бесконечно. Умелые тонкие пальцы с ухоженными ноготками перебирают бокалы, порхая бабочкой от одного фужера к другому, дабы наполнить их изысканным зельем вина, чей букет вскружит голову любому, даже самому искушенному знатоку виноградного напитка.

Наряд, оставляющий простор для фантазии, и в тоже время открывающий взору замысловатые узоры на хрупких плечах и пояснице, идеально сидел на хозяйке бара. Узкие брюки с отглаженными стрелками и черный жилет, надетый на голое тело, в сочетании с полусапожками на тонком, но довольно прочном каблуке - в этом вся Анелла.

У дальней стены, образовав свой отдельный мирок, расположилась полукругом сцена, где балом правили не менее умелые, как и владелица заведения, музыканты. Джазовый биг-бэнд наполнял помещение чарующими звуками саксофона, контрабаса, ударных и гитары. Чуть хриплые, но неимоверно притягательные голоса солиста и двух его бэк-вокалистов гипнотизировали, даруя приятное чувство покоя. Строгие костюмы темно-синего цвета в белую полоску, без пиджаков, с белыми рубашками обтягивали их тела как вторая кожа, а сдвинутые чуть набок шляпы скрывали хитрые и изучающие взоры исполнителей джаза.

Усаживаюсь за свободный стол, поближе к сцене, и салютую стаканом с виски знакомому мне вокалисту. Тот, не скрывая очаровательной усмешки, двумя пальцами сжимает край шляпы, отвечая на мое приветствие. Его голос отражается от стен бара, выложенных темным кирпичом, и обволакивает со всех сторон, как если бы сам обладатель сидел рядом на соседнем стуле. Посетителей сегодня нет, и мы с вами вольны почувствовать себя особенными гостями на этом празднике жизни.

Я знаю все звучащие здесь песни наизусть, ведь слышала их не единожды, но каждый раз они врываются в мою душу как стрела, пронзающая мишень в самую сердцевину, возрождая в памяти воспоминания о проведенных тут ночах в компании замечательной барменши и редких постоянных визитеров. Здесь не принято называть своих имен, да и вообще разговоры в "Джазовой флейте" - большая редкость, и, тем не менее, все мы ощущаем небывалое единение друг с другом.

Наши тайны никогда не покинут этих стен, а потому можно позволить натянутым до предела нервам устроить себе перекур и скинуть маски, обнажая измученные повседневностью души. Играть различные роли там, за пределами уютного бара, с каждым разом становится все труднее, но если мы не будем этого делать, нас в тот же миг сожрут кровожадные звери, стерегущие свою добычу подобно коршунам.