Барон с улицы Вернон. Книга вторая. Призраки Чугуева

Глава 32

Исправник Омельяненко плюхнулся в кресло и молча выслушал Неклюдова.

- Не пойду я с вами, господа офицеры, - усмехнулся Омельяненко.

- Почему? - удивился Неклюдов.

- Сами подумайте, - посмотрел он на Виктора и Неклюдова, с какой-то улыбкой, - ну я появлюсь с Вами и он сразу же включит свой излюбленный метод из английских романов. И у вас всё прахом пойдёт, - он подумал, - Чмель считает себя по меньшей мере Холмсом, местного пошиба, правда. Хотя по уму он даже на Лестрейда не дотягивает.

- Почему у нас всё должно пойти прахом? - спросил Виктор, - или Вы боитесь его напугать?

- Нет, - махнул в ответ Омельяненко, - всё что там можно было напугать, уже напугано и давно. Я вам вот что скажу. Когда его возьмёте, не задавайте ему лишних вопросов по тем делам, которые он вёл, кроме дела Горленко, - Омельяненко улыбнулся, - а я ему кампанию привезу. Вот он обрадуется!

- Какую кампанию? - не понял Неклюдов.

- А вот этого, даже Вам не надо знать, господин подпоручик, - ответил Омельяненко, - вы искренне удивитесь господа, когда увидите столь почтенного подопечного в нашем околотке.

- Вы собираетесь кого-то арестовать? - спросил Виктор.

- Не-а, - покрутил головой Омельяненко, - Вы сами его арестуете, господин полковник. А я приглашу его на беседу по делу… - он подумал, например, по делу убиенной княгини Кузьминой-Караваевой.

Омельяненко улыбнулся посмотрев на Виктора и Неклюдова.

- Я Вас понял, - усмехнулся Виктор, - всё это время Вы наблюдали за своим бывшим сослуживцем. Достойно похвалы, господин исправник.

- Понимаете, - вздохнул Омельяненко, - то что некоторые чиновники сидят не в кутузке, а в кабинетах, это не заслуга их достоинств, а недоработка наших филёров. Вот я и решил сам побыть, вроде как филёром.

Он глянул на Неклюдова и улыбнулся.

- Юрий Алексеевич, - как справимся, не почтите за наглость, если я приглашу Вас быть крёстным у моей дочери Наталии?

Аполлинарий Чмель посмотрел на провинившегося подростка сидящего на стуле у стены, и сделав как можно более строгий вид, почти рявкнул на него.

- Пошто поджёг двери мещанке Малёнкиной? Кто был с тобой? Чего взяли в амбаре?

- Да ничего мы не брали, - виновато, почти заплакал подросток, - Пашка сказал поговорить надо с Николкой, ну я и пошёл.

- Это среди ночи поговорить? Ты разве не знаешь, что значит слово «поговорить»? - грозно глянул на мальчишку Чмель и захлопнул папку, - сознавайся, всё одно я из тебя душу выбью!

- Ну дык, поговорить, то поболтать о том, о сём, - начал было подросток, но тут же глянул на Чмеля, - а отчего ж Вы, милостивый государь, Пашку не тираните? Отчего же меня виноватым делаете? Я у дороги железной постоял, пока он там шумел на хуторе!

- Замолчи! - ударил кулаком по столу Чмель, - как ты смеешь наговаривать на сына уважаемого коллежского регистратора? Какой он тебе Пашка?

- Да отакой! - заплакал мальчишка, - Пашка Абросимов себе и Пашка! И завсегда Пашкой был!

- Ах ты паршивец! - закричал Чмель, - ты хочешь меня убедить, что молодой человек из интеллигентной семьи, станет по ночам двери поджигать? Да я не то что душу из тебя выбью, я тебя в околоток засажу! В ссылку отправлю, чтоб не повадно было лучшие семьи города грязью поливать!

- Чего? - посмотрел удивлённо на него мальчишка, - да Вы это, милостивый государь, мине хоть не рассказывайте, какой он там «лучший»! Тятька с мамкой его может и лучшие, а он бублики на базаре тырит, и папиросы шмалит похлеще сапожника нашего!

- Ах, даже так? - встал Чмель.

Мальчишка сжался от испуга, но тут открылась дверь и без всякого приглашения в кабинет вошли военные.

Виктор посмотрел на перепуганного мальчишку и перевёл взгляд на Чмеля.

- Опасный преступник? - тихо спросил Виктор и не дожидаясь ответа, поднял мальчишку со стула за шиворот и молча выставил из кабинета в коридор, закрыв за собой двери.

- Вы что себе позволяете!? - закричал Чмель, - вы хоть представляете с кем имеете дело? Какое вы имеете право прерывать допрос?

Виктор подвинул стул ближе к столу и присел глядя на вставшего в возмущённой позе Чмеля.

- Представление мы имеем, - ответил ему Виктор, - и я думаю, что мещанка Малёнкина не имеет претензий именно к этому молодому человеку. А вот Вы, господин судебный следователь, кого сейчас ожидали?

- Какое Ваше дело, господин полковник? - резко ответил Чмель, - я представляю судебную власть империи и по рангу одинаков с Вами! И попрошу объяснений!

Виктор вздохнул.

- Объяснений? Хорошо, - кивнул он глядя на Чмеля, - я предоставлю Вам все объяснения своим действиям, как только Вы объясните мне, каким образом Вы собираетесь судить давно умершего офицера, инженера Горленко. Насколько я понимаю, он даже живой мог подлежать только военно-полевому суду. А следствие в отношение военных, как находящихся на службе, так и отставных, могу проводить в этом округе, в настоящее время, только я.