Бартер

Бартер.

1.

Длинный тёмный коридор.

Замираю перед дверью с табличкой «Капитан полиции РФ Свиридов Пётр Викторович».

Делаю несколько глубоких вздохов, и решаюсь, стучусь, и тут же открываю дверь.

Свиридов стоит у окна, и разговаривает по телефону. Разворачивается на мой стук, и видно по этому гаду, что совсем не удивлён моим визитом.

На нём белая рубашка от формы, с погонами на плечах, на которых красуются четыре звёздочки и синие брюки, с красными тонкими лампасами, китель висит на вешалке.

И впечатление он производит соответствующее. Всё же представитель власти.

Он стал матёрее и шире, хотя и наметился небольшой животик. Ростом, ещё в школе всех удивлял, а сейчас так вообще, просто скала.

Лицо жесткое, глаза тёмные и цепкие, крупный нос, и тонкие губы. В волосах уже притаилась седина, особенно на висках. В уголках глаз, собрались морщинки, и виден отчётливый загар. Он заядлый рыбак, и наверняка все выходные проводит на природе.

К своим тридцати восьми годам, капитан полиции Свиридов Петр Викторович, и мой бывший одноклассник, выглядел довольно прилично, и многим даже мог показаться привлекательным.

Жаль, что не мне!

- Я позову, - сказал он, прикрыв крупной ладонью, трубку телефона, и кивнул на дверь. – Выйди.

И я, поджав губы, вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

Нет, ну а чего я ожидала?

Что он по старой памяти, и той же влюблённости в меня, встретит меня с распростертыми объятиями.

Нет, не ждала.

Но и такого пренебрежения тоже не ждала, тем более я отчётливо слышала, его дальнейший разговор, потому что он не стеснялся говорить громко. А голос у него всегда был зычный. Он с кем-то обсуждал блесна и удочки, и предстоящие выходные, которые проведёт на каком-то водохранилище.

И этот разговор вполне можно отложить, но видимо не ради меня и моего дела.

С порога меня на место ставит.

Помнит, сколько раз я его отшивала с его чувствами, и признаниями.

Помнит, что в итоге не его выбрала, когда он накануне нашей с Женькой свадьбы пришёл, и просил подумать и клялся в вечной любви.

Помнит, как после развода послала его уже откровенно на три буквы, когда он примчался, вздумав меня утешать.

Помнит, и мстит.

И знает, что у меня теперь нет выхода, кроме как под него прогнуться.

И буду я здесь стоять, и ждать пока он меня не пригласит, наговорившись вдоволь. И помощи просить буду, потому что деваться мне некуда.

Если он откажет, не знаю куда дальше.

- Оль, заходи, - раздаётся из кабинета.

Я нервно откидываю с лица чёлку, и надеюсь, что мой замученный вид, не проступает сильно отчётливо, сквозь, впопыхах наложенный макияж. И платье не кричаще откровенное. Его я, конечно, выбирала с умыслом, но уж не сильно-то хотелось, чтобы все мои старания были столь явными.

На пороге цепляюсь каблуком, и еле удерживаюсь на ногах, неуклюже вваливаюсь в его кабинет.

Да, дезориентировал он меня, чего уж говорить.

- Ну, привет, Соколова, присаживайся, - улыбается, кстати, довольно-таки дружелюбно, хотя мне кажется, а может и не кажется, не дружелюбие это, а самодовольство.

Я сажусь за стол, он напротив.

Наши взгляды встречаются, и я улавливаю то торжество, что плещется в его взгляде, и мне до скрежета хочется вскочить и выбежать из его кабинета, при этом посылая его всё дальше и дальше. Но я усилием воли сдерживаю себя, хотя навряд ли контролирую своё лицо, потому что он смотрит всё с возрастающим ехидством.

Он рассматривает меня, не скрываясь, с интересом, оценивая.

Мы живём в одном городе, но уже давно, лет пять, судьба не сводила нас. Я только слышала о нём слухи о его повышении, о женитьбе, а потом скором разводе. Вроде детей у него не было. Ну и про рыбалку. Об этом у нас знали все.

А обо мне он наверняка знает больше, потому что без обиняков, и предисловий раскрывает сам цель моего визита.

- За сына пришла просить?

Он откидывается на стуле, и тот скрипит под его весом. Расправляет широкие плечи, и рубашка натягивается на них, трещит. По кабинету ползёт горький мужской парфюм, и я чувствую, что он забивается в ноздри, и в горле неприятно щиплет. А его пристальный взгляд карих глаз, из под широких бровей давит.

Выжидает и давит.

- Вижу в курсе уже, - выходит у меня резко, и я с досадой одёргиваю себя.

Надо быть мягче.

Плевать, на всё!

Я всё перетерплю.

Всё вынесу, что ни потребует он взамен.

Мне нужна его помощь, пусть он и вызывает у меня отвращение.

- Да твой сынок, уже всех достал со своими гонками. Стритрейсер, херов, - гремит его голос на весь кабинет.