Барыга

Барыга

Декорации: дом где-то в пригороде Санкт-Петербурга.

Сцена представляет собой как бы комнату.

Комната убрана шикарно, под Ренессанс, но без претензии на чувство вкуса и меры — то, что принято называть «цыганским барокко»: стилизованные под бархат золотисто-белые обои с неким орнаментом; посреди комнаты, на светло-золотистом ковре, стоит большой круглый стол, обставленный неуместно изящными стульями. В стене, что как бы напротив сцены, два окна, занавешенные пышными вычурными шторами (тоже а-ля Ренессанс). По углам комнаты расставлены кресла. На стенах также виднеются картины с какими-то безвкусными пасторальными пейзажами, образами святых и т.д.

Действующие лица:

Славик «Славянин» — солидно выглядящий славянский мужчина средних лет. Криминальный авторитет.

Гела «Хачик» — молодой парень, ещё почти подросток, предположительно грузинской национальности. Посыльный.

Бугай 1; Бугай 2 — крепкие парни кавказской наружности.

Мужик.

Прислуга мужского и женского полу.

Действие 1.

Первая комната. Славик, одетый в хороший официальный костюм с пиджаком, сидит за столом чуть в профиль к зрителю, нетерпеливо постукивая пальцами по поверхности стола и чуть не зевая.

В комнату входит Гела в сопровождении двух бугаев.

Славик: (широко улыбаясь) Салам, брат! (протягивает руку)

Гела: (с натянутой улыбочкой, недоумённо глядя на протянутую руку и не пожимая её) Салам, салам!

Славик: Эге, не жмёт, зараза. Значит, Дед что-то прочухал, видать… (в сторону.) Ну, садись, брат!

Гела: (смеясь) Сидят в тюрьме, а на воле присаживаются (садится напротив Славика).

Один бугай садится за стол возле Гелы, второй — в кресло поодаль ото всех.

Славик: Ну, пусть; это ведь всё равно. (Два раза громко хлопает в ладони) Ну, рассказывай, как там Дед живёт. Всё по-старому?

Гела: Эх, ничего Дед, только болеет в последнее время, всё болеет, кашляет. Вот, говорят, на море лечился, в Батуми. Воздух там, брат, хороший, а море — вах!

Славик: ЧуднО. Я его когда в последний раз бачил — здоровёхонек был.

Гела: Так старик уже совсем! Сколько ходок-то было, и всё на Урале. А ведь недавно кипиш нехилый был, вот его и подкосило. Знаешь Гешку Горина-то?

Славик: Нет. Что за Гешка такой?

Гела: Ой, брат, западло с ним такое вышло. Пришёл к нам на сход. Кто таков, откуда — допетрить не можем. Говорит, мол, так и так, с ценными бумагами мучу. Мы сначала подумали, мол, легавый в доверие втирается, а потом покопали мальца, и внатуре, есть такой Гешка. К двадцати годам уже три ходки намотал. Нашли смотрящего. Говорит: арестант порядочный, отрицала даже, на него несколько раз общак кидали. Ну Дед его прям там и короновал при всех, там даже Лёха Кувалда свидетелем был. Мы его снабженцем оставили, а он крысой оказался! Он нам, падла, общак проколол!

Славик: Проколол? Потратил типа?

Гела: На наркоту! (Последнее слово подчеркнул и покосился на Славика.) На дурь подсел, потом сам барыжить стал. Особняк отбабахал... ну, точь-в-точь как у тебя, брат, ей-богу! А знаешь, что с ним стало-то потом?

Славик: Ну?

Гела: Хата сгорела. Срок получил — закатался, одним словом. Говорят, на зоне с уркаганами за дозу в туза поролся. Да вот повесился недавно.

Славик: (посерьёзнев) Да, всякое бывает.

Гела: Да, брат, чем чёрт не шутит. А дурь — это всё-таки дело дряное, не по понятиям. Раз связался — так считай всё. Был честным вором — а стал чуть ли не хуже обиженного. Сам рассуди, какой спрос с нарколыги? Мать родную продаст, братву надует, у них ж даже понятий нет, таким даже руку пожать зашквар, за одним столом есть стыдно…

Входят слуги, приносят различные закуски, откупоренную бутылку коньяка.

Славик: Ну, выпьем что ли?

Гела: Не, брат, не пью я. Харам это.

Славик: Ну, дело твоё.

Славик наливает себе коньяк, выпивает стопку, приступает к закускам. Гела не притрагивается к еде, а лишь косится на собеседника. Бугай тянет руку к закускам, но Гела бьёт по ней и что-то шепчет ему на ухо. Славик прекращает есть.

Славик: Ну, ладно, пора ведь и дело знать. Говори, с чем пришёл.

Гела: Что-то ты совсем перестал на сходки ходить. А там ведь всё уважаемые люди слово держат, дела важные решают.

Славик: Не ходил — стало быть, была причина.

Гела: Там ведь Дед хотел к тебе слово держать.

Славик: Ну, мог бы и позвонить.

Гела: Не, брат, такие дела надо лично решать. Он ведь с тебя спросить хотел.

Славик: Это ещё что за новости? За что ему с меня спрашивать?

Гела: (Громко) Да ты на себя-то посмотри, как ты жируешь! Такой особняк отбабахал себе, и, главное, ни слова никому! У тебя ж тут два этажа. Вон, я бассейн даже увидел, фонтан, сад! Сказали, что казино тут у тебя есть даже. А сколько у тебя спален? Я чертежи-то видел. И при каждой-то спальне две гостиных и джакузи! Поди ещё обложился перинами, как баба, пока порядочные братки на нарах…

Славик: Да какое вам дело-то, как я сплю и где живу? У тебя интерес какой что ли?

Гела: Так не по понятиям! Разве может честный вор в роскоши жить? Забыл ты, для чего мы общак держим? Чтоб помогать людям честным! Чтоб урки на зоне не тужили, да и нас чтоб в обиду не давали. Вон, на деньги из общака Деда полечили, а я помог матери брата в школу собрать. А это что такое получается — пока мы нашему брату на нужду собираем, ты тут в ста комнатах с жиру бесишься?..

Славик: (Ударяет кулаком по столу) Цыц! Я человек порядочный, общак храню, взносы вношу, а дом на свои кровные купил. Так и передай своим. И нечего в мои дела нос совать!