Басар

Басар

Басар

«Государство ищет таланты: помощь молодым писателям», - так звучит заголовок статьи, вышедшей задолго до моего появления. К моему десятилетию «литлаг» было чем-то обычным, словно школа-интернат или военное училище. Я всё ещё помню, как нам раздали разлинованные бланки, где каждый писал свой код, а затем выводил ровные буквы на индивидуальную тему. Мне кода не досталась. Одному президенту известно почему. Вместо этого, как меня и попросили, я нацарапала своим карандашом мягкости 7В (а я люблю писать только такими) в левом углу листа корявую надпись:

- Бирсен Язар, 4 «Х»

Легкий скрип двери послышался снизу. Служанка, незнающая своего имени и возраста, как и многие из нас, бесшумно оставила мой завтрак на полу. Проходя по три ступеньки за шаг, я быстро очутилась рядом с дверью, за которой в лесу скрывалась девушка.

- Постой, - крикнула я

- Прошу прощения, - она склонилась, словно я была каким-то важным человеком, - Вам угодно что-то особенное?

- Что с моей книгой? Ну, та, «Противостояние»

- Извините, но я лишь передаю их хранителям, не зная дальнейшей судьбы этих рукописей

- Какой сейчас год? Там, по ту сторону забора

- Не знаю, мисс. Я, как и вы, нахожусь всегда по эту

Молодая на вид девушка скрылась за поворотом тропинки, уходящей к следующему особняку. Мне казалось, что она моя ровесница, хотя я не помнила, как давно я здесь и сколько мне лет. Наверное, дома я бы праздновала выпускной или даже свадьбу.

На позолоченном подносе стоял чайник с исходящим от него запахом бергамота, тосты с жидким маршмеллоу, рахат-лукум и залитые жирным молоком кукурузные хлопья. Увлекшись романом Джейн Остин, я случайно обронила ложку. Она со звоном ударилась о паркет, забрызгав его белой жидкостью.

- «К гостям», - подумала я, хотя знала, что никаких гостей быть не может

Это была пятница (во всяком случае, мне так казалось), а значит, вечером выпадала возможность редкого общения: мы называли это «строй».

Комнату заполняли знакомые лица разного возраста. Дом общения кипел и бурлил, как и всегда, когда привозят новеньких.

- Здравствуй, Бирсен, - хомяк плюхнулся на диван рядом со мной и хитро улыбнулся

- Здравствуй, «кажется, Джеймс»

- Столько лет прошло, а ты все так и зовешь

- Сколько лет?

- Знать бы. В курсе?

- Про новенькую? Да, говорят красавица

- Кто?

- Номер 12

- О, мой президент! Мало ли, что он скажет, ему лишь бы девушку в усадьбу заманить

- Почему его до сих пор не убрали? Это же прямое нарушение устоя

Хомяк лишь пожал плечами.

- Что ты читала во время назначенного времени?
- Антиутопию Оруэлла, сегодня ведь было обсуждение до «строя», почему тебя не было?

- Ну-у-у, - он закатал рукав, обнажая свежую метку. Вторая татуировка с орлом окрасила бледную кожу вокруг себя в алый, - Знаешь, бунт безжалостный и беспощадный, бунт ради бунта

- Ха-ха-ха, вот ты меня и догнал, - звонкий смех сменился на сочувствие, а на моем лице появилась грустная улыбка, - Мне очень жаль. Однако, это ведь не конец, только вторая. Не унывай, «кажется, Джеймс», мы можем устроить свой чай с обсуждением после отбоя

- И заработать по третьей метке?

- Зато узнаем, куда девают таких

- Прекрасная идея, - он подмигнул и отвернулся на звук открывшейся двери

Высокий охранник, похожий на гориллу, завел в комнату маленькую худощавую девочку в школьной юбке до колена и застиранном свитере. Как только он вышел, члены лагеря окружили ребенка, усадив её, напоив чаем и успокоив. Опухшие глаза были красными от слез, а на ручке виднелась нарисованная хной, предупреждающая, метка орла.

- Ты помнишь, какой сейчас год? – спросил «кажется, Джеймс»

- Я не помню, - она замотала головой, впадая в истерику

- Тихо-тихо, - успокаивала её сидящая рядом женщина, - Как тебя зовут?

Девочка пожала плечами.

- Хорошо, тогда ты номер двадцать четыре, теперь ты часть нашей общины

- Добро пожаловать, - послышались возгласы многих присутствующих. У кого-то он был доброжелательный, у кого-то сожалеющий, а у кого-то насмехающийся. Что оставалось фактом, так это то, что не было тех, кто не был бы ей рад, а это было очень и очень важно, когда попадаешь в такое место как это.

Я проснулась от музыки, играющей из встроенных динамиков. Мелодия была сыграна на скрипке, и было в ней что-то, что заставляло слушать её снова и снова. Моя постель была мокрой от холодного пота, ведь мне вновь и вновь снился тот день:

- Это какая-то ошибка, Бирсен не писатель, вы не должны были её найти!

- Ошибки нет, она должна поехать с нами

Мама заливалась слезами и истошно кричала, а отец лишь безразлично кивнул мужчине с тремя буквами на спине.

На завтрак было то же самое, только хлопья теперь были шоколадными, чай пах мятой, а на тосте красовалась арахисовая паста. После завтрака и разминки я поднялась в комнату для письма, села за большой дубовый стол, удобно размещаясь на высоком стуле с мягкой зеленой подушечкой для спины.

- Время для письма. Не занимайтесь ничем, кроме работы, иначе вас покарает Президент, ведь он видит всё

Я щелкнула по автоматической ручке, а затем ещё, и ещё, и ещё, и снова. Мысли не шли в голову. В таких ситуациях по инструкции я должна взять во втором ящике сверху список тем, за которые Президент даст мне хороший плюс к карме, и писать что-то на эту тему.

Те, кто действует по инструкции не получает меток. Или это слишком ?

Когда я подумала об этом, было поздно. Голубая накидка тянулась за мной шлейфом, и я чувствовала себя госпожой. Утренний воздух проникал через ноздри в меня и разливался по телу, как тепло от выпитого бокала хорошего алкоголя. Теплые лучи грели, пока не зашли за суровые тучи, желающие заполучить себе этот лес. Конечно, погоду контролировали спутники, но нужно же было иногда поить растения, верно?

Блик от храбро сражающегося лучика бойко сверкнул у меня в зрачке. Он отразился от окна дома номер тринадцать. Его хозяин задумчиво глядел сквозь стекло на шелестящие листья, дарящие ему вдохновение в периоды «застоя». Заметив кусочек голубого плаща, юноша подскочил, как от удара плетью, и помчался вниз по лестнице.