Бдсм-клуб "Сабспейс": избранное

Розги для нежных ножек

Дорогие читатели, перед вами бонус к роману "Идеальные извращенцы". Иногда какие-то сцены просто не ложатся в текст книги, хотя сами по себе они классные. Это как раз такой случай: текст не нужен в романе по смыслу, но он сладкий, и вы просили -- поэтому я публикую его отдельно и бесплатно.

Ваша Энканта.

Расширенный пролог (текст из романа):

— У меня есть два варианта для окончания этой сцены, нижняя. Ты выберешь, договорились?…

Сердце Марго колотилось как сумасшедшее. Ублюдок. Мерзавец. Шантажист. Вот что он задумал — что ж, это действительно могло бы сработать. Если бы не одно «но».

— У меня есть вариант получше, мастер, — прошептала она, невольно раздувая ноздри от гнева.

— Неужели? — удивленно осведомился Макс.

— Да-а, — прошептала Марго, чуть поворачивая лицо, чтобы ее точно никто не услышал. — Я думаю, что вы сейчас снова возьмете в руки тоуз и закончите эту сцену адекватной красивой поркой. Потому что мы с Лизой знаем, что вы сговорились. И мы решили, что если вы двое не прекратите дурацкое соревнование, то получите два красных стоп-слова сегодня вечером.

Все ее тело дрожало от напряжения. Какой бы смелой ни была ее пламенная речь, это далось нелегко. Она даже не скрывала этого от Макса, и не могла бы скрыть: ее уже полноценно трясло, и это был не только гнев…

...Когда они с Ником поднялись, тот отвел Макса в сторону, а Марго шепотом рассказала Лизе, что произошло — и успела даже получить теплые поддерживающие объятия перед тем, как мужчины вернулись и встали перед ними, сидящими на диване. Бессознательно Макс и Ник приняли одинаковые защищающиеся позы со скрещенными руками на груди, и по ним обоим было заметно, что они решили искренне капитулировать.

Ее сердце стучало как сумасшедшее в приступе эйфории.

— Да, мы накосячили. Поэтому никаких наказаний за бунт не будет, — выговорил Ник.

Было так заметно, что он говорит через силу, что Марго едва успела скрыть улыбку.

— Но и извинений тоже ждать не надо после такой постановки вопроса, — объявил Макс, остановив тяжелый взгляд на Лизе.

Марго невольно перевела взгляд на нее и заметила небольшой кивок. Еле слышно выдохнув, она посмотрела на Ника. Насколько она его знала, он не зол. И то хорошо.

— Марго, на этом конфликт окончен? — напряженно осведомился Макс.

— Да, — тихо ответила она, тоже кивая.

— Славно, — подытожил Ник с заметно облегченным выдохом и расплел руки, протягивая ладонь к Лизе. — Тогда идем?

С негромким «Да, мастер» Лиза поднялась, вложила ладонь в его руку, и они направились к лестнице.

Розги для нежных ножек.

На сцене было довольно темно — Ник не видел никакой нужды направлять на Лизу яркий свет. Наоборот, он хотел, чтобы она расслабилась. Тихие звуки фортепиано, которые он выбрал в качестве сопровождения, тоже очень этому способствовали.

— Мы поиграем в простую игру, — объявил он в микрофон, пока она раздевалась по его приказу перед всеми. — Я буду ласкать тебя, а твоей задачей будет не издавать звуков. Помни, что обмануть нас не удастся — мы все услышим твои стоны даже с закрытым ртом, понятно?

— Да, мастер, — тихо сказала Лиза, стоя перед ним в стрингах. Чувствительный портативный микрофон, прикрепленный прямо у губ, разнес ее голос по всем залу.

— Если ты продержишься без звуков пять минут, то получишь награду. За каждый звук от тебя я буду брать плату. После первых трех отшлепаю по попке. Если это не научит тебя быть тихой, то твои стопы познакомятся с розгами. С тобой когда-нибудь делали это?

— Нет, — пробормотала Лиза, и ее глаза испуганно вспыхнули.

Но Ник увидел и возбуждение — и ласково улыбнулся ей, погладив пальцами по щеке:

— Ты постараешься до этого не доводить, верно?

— Да, мастер.

Публика, затаив дыхание, следила за спектаклем. Ник чувствовал зал как единый, слегка колышущийся во тьме организм. Он помнил о нем каждую секунду, хоть сейчас не смотрел туда и не обращался напрямую.

Губы Лизы приоткрылись. Он почти мог слышать стук ее сердца, скользя натренированным взглядом по женскому телу — ленивым и оценивающим, таким, какой обычно вгонял в краску любую нижнюю, включая самых опытных. Ник знал, что сейчас она испытывала смущение от того, как уверенно он смотрит, присваивая себе, изучая и примеряясь, планируя то, что будет делать с ее телом.

Вернувшись взглядом к лицу, Ник протянул руку и провел кончиками пальцев от ее плеча вниз к правому соску, и вся белая кожа Лизы мгновенно покрылась мурашками. Они были почти одинакового роста, но все же сейчас, благодаря тому, что она была босой и почти голой, нижняя выглядела хрупкой и уязвимой перед ним — такой, какой она ему нравилась больше всего.

Ее полная грудь сильно поднималась от взволнованных вздохов, живот немного подрагивал, на шее билась жилка. Пару раз она неосознанно облизала губы и переступила с ноги на ногу.

Из колонок все еще лились теплые спокойные звуки фортепиано, но музыка не перекрыла бы ни одного звука — она была очень тихой и исключительно фоновой.

Ник отложил микрофон, обошел ее вокруг, держась на таком расстоянии, чтобы она чувствовала тепло его тела. А потом снова коснулся ее — сзади, под самым затылком, отбросив волосы вперед. Обхватив ее шею пальцами, он начал ласкать ее, наблюдая, как она покрывается мурашками снова и снова, подрагивает, открывает рот, чтобы застонать, и сдерживается в последний момент.

Он знал эту нижнюю много лет и старался не пропускать самые классные их сцены с Максом. Лиза любила стонать — не всегда громко, но она обожала издавать звуки, когда возбуждалась. Для нее это было естественным откликом на все, что делал верхний.

Ее аромат дразнил ноздри. Это было что-то, совсем непохожее на запах его собственной нижней, Марго: неуловимая цветочная сладость. Для него это был вкусный полузапретный дух экзотики, редко доступного удовольствия. Опытная, соблазнительная, не-его-нижняя. Одна из самых желанных сладостей в клубе.