Беги, кролик, беги!
Беги, кролик, беги!
Беги, кролик, беги.
Мальчик очень мечтал о кролике, чтобы с ним играть, но папа кролика не покупал, ведь мальчики — не девочки, а мама тогда сшила мальчику шапочку с ушками, и мальчик стал играть в кролика.
Мальчик-кролик бегал по полянке перед домом и прятался от врагов, которые хотели съесть маленького кролика - это были и густые кусты, и скамеечки, и двери — они говорили:
- Ах, как мы хотим тебя съесть, кролик! Иди к нам!
А еще он забегал к маме на кухню и просил морковку или яблочко.
Приходилось пробегать по тихим коридорам дома, увешанным портретами старых дедушек, военных, еще папиных, и все они говорили мальчику:
- Кролик, мы тебя съедим! Подойди!
Но мальчик быстро убегал.
Мама готовила ужин и с улыбкой говорила:
- Этот кролик объестся морковкой и яблоками и ужинать не будет.
- Будет, кролики поедят немного, потом отдохнут и опять хотят, - объяснял ей мальчик.
Вечером, за ужином папа спросил весело:
- А чего это - у нас кролик за столом?
- Вот, прибежал из леса, никак не прогоню, - тоже весело ответила мама, - придется дать ему кашу.
А мальчик-кролик добавил:
- Полную тарелочку.
Папа достал из шкафчика круглую бутылку и налил себе в рюмку вина — оно было невкусным, и кролики его не пили, но папе нравилось.
- Этот день я всегда буду отмечать, - сказал папа торжественно, - наш «он», наш! как и должно быть! Со времен Потемкина. А ты, брат, выкуси!
Мальчик-кролик не знал, о каком брате говорит папа, потому что братьев у папы не было,
но спрашивать не стал.
- Я вот чего не понимаю, - сказала мама, - а «они» вдруг потом переголосуют и выйдут?
- Куда выйдут? - удивился папа, - как это — проголосуют? Кто разрешит? Что нашим стало, уже не отдадим никому. Зубами грызть будем, а не отдадим. Да и нельзя.
Мальчик-кролик ел кашу, и ушки у него на голове покачивались.
- А в других странах как? В остальном мире? - опять спросила мама.
- Нигде нельзя, - папа отпил вина, - считается, что только колонии могут отделяться — это их законное право, а у нас колоний нет.
Он поставил рюмку на стол и потрепал кролика за ушки.
- Раньше, при империи вся Сибирь была колонией, и весь Кавказ, и Волга. А буржуи-чиновники только и высасывали из страны соки, как глисты. Даже Петербург был колонией.
- Ну уж и Петербург, - удивилась мама, - Петербург — город большой.
- И что? - насмешливо переспросил папа, - Нью-Йорк тоже большой и Сидней, а были Английскими колониями. А потом дали пинка под зад, и теперь у нас свободное государство. Хоть учитель из Читы, хоть депутат из Тамбова — и права и возможности у всех одинаковые.
- Зина рассказывала, у депутатов зарплаты большие.
- Женская болтовня досужая. Какие у них зарплаты? Исполнять государственную службу — почетная обязанность любого гражданина. Почетная! Это — как знамя нести. Какая знаменосцу еще зарплата?
Так что, братец пыль глотать замучается, а мы ему своих кроликов кушать не дадим.
И папа опять потрепал кролика за ушки.
- А ну-ка, съедим кролика!
И папа стал тискать кролика и потихоньку покусывать. Кролик попискивал — ему было весело и немного страшно.
Со стены на ужинающих одобрительно смотрел портрет дедушки - генерала, голубоглазого весельчака. Иногда, он показывал кролику язык.
Ужин закончился.
- Мама, расскажи мне сказочку, - попросил мальчик-кролик, когда мама укладывала его спать.
- Ну, слушай.
И мама рассказала сказку про девочку-матрешку, которая была то маленькой, то побольше, а то и вовсе большой и красивой девушкой, а еще она могла быть и такой, как мама и даже, как бабушка. По настроению.
Мальчик вдруг вспомнил про папиного «брата» и спросил встревоженно:
- Мама, а меня никто не съест?
- Что ты выдумываешь? Кто тебя съест? Я попрошу ангела, чтобы он тебя охранял, а ты спи спокойно.
- Ангелы всех кроликов охраняют?
- Всех, которые ведут себя правильно.
- Это как?
- Не делай своим соседям того, чего себе не желаешь.
- А те, кто делает?
- Те остаются без любви, а это самое страшное в жизни.
И мама поцеловала своего маленького кролика.
И маленький кролик стал засыпать, а мама тихонько вышла и грустно прикрыла дверь спальни.
Ночью пошел дождь, он звал, и кролик проснулся. Ему приснился голос девочки-матрешки, который кричал:
- Беги, кролик, беги!
Он лежал и слушал поющую ночь, и ему казалось, что из темноты комнат сейчас выйдет кто-то и съест его. Он встал с кроватки и вышел в коридор, чтобы бежать к маме и папе в спальню, чтобы спастись, но коридор был темным и мрачным, и вдоль стен его, вместо портретов, стояли черные ангелы, лишающие всех любви, а в глубине было что-то звериное, готовое съесть его и сделать черным портретом дедушки, и маленький кролик тогда кинулся к окну и открыл его.
Там струями лилась вода, и было темно и бесконечно, но только там было спасение и жизнь, и кролик полез на подоконник и за окно и стал спускаться вниз по трубе.
- Давай скорее руку! - услышал он.
Маленькая девочка под зонтом в горошек протягивала ему свою руку.
- Скорее! Бежим на Мадагаскар! Только там кроликам безопасно!
И они побежали.
Они бежали по песчаной аллее между пригнутых дождем кустов, и зонтик у них сломался, и они были мокрыми, а когда завернули, мальчик оглянулся.
Дом его предков стоял черный и молчаливый, и там ему не было места.
Мальчик посмотрел на девочку — теперь это была юная девушка, незнакомая, но его. И сам он теперь был почти взрослым юношей.
Добавить в библиотеку 