Беглец

Беглец

Отдалённо знакомый запах застал нас при входе в одинокую хижину. Мой напарник открыл дверь, ведущую из предбанника в коридор, и шумно потянул носом воздух.

— Коля, а нас, похоже, здесь ждали, — улыбка, показавшая отсутствие переднего зуба, растеклась по небритому лицу.

Именно это выражение его наглой морды в своё время остановило на нём мой выбор в поиске напарника. Помню, мало кто был готов сесть за его столик в кабаке на отшибе города, но я не побоялся – такой человек мне и был нужен. Жаль, что его рост не позволял хорошо прятаться, но в некоторых моментах два метра мышц, помноженные на абсолютное безумие этого индивидуума, были как нельзя кстати. А в нашей работе по поиску беглецов с того света, данные качества ценились высоко.

Зовут моего напарника также, как и моего кота, так как своё имя мне называть он отказался. Смешно, но этот огромный Барсик, в своё время неоднократно спасал мне жизнь, несмотря на попытки некоторых личностей переправить меня на тот свет. И, да, Барсик был полностью похож на моего кота. Естественно, характером, так как хвостом природа его обделила.

Я шёл за ним следом и в попытках выследить источник сладковатого запаха, наступил на сброшенный Барсиком рюкзак.

— Котяра, ты снова оставил вещи при входе? У меня глаза человеческие, не то что у тебя.

Точка на приборе ночного видения повернулась ко мне и затряслась. Барсик смеялся – ничего нового.

— Командир, а ты снова раздавил новую технику. Будем верить, что заработанных за улов денег хватит на покупку спектрографа.

Впереди раздался свист. Барсик присел, выставляя вперёд бесполезный в нашей работе пистолет. Я же опустился у рюкзака с испорченным прибором и приготовился к возможной атаке.

Рядом с нами гудела тишина, но в одной из бесконечных комнат кто-то стучал посудой или чем-то металлическим, но это было уже не важно – Барсик вышел на след. Его абсолютный слух определил направление звука и мой напарник, так и не поднявшись на ноги, отправился к его источнику.

— Шеф, а ты раньше видел такие странные дома? — не поворачиваясь ко мне, он придавил рукой одну из дверей. — Снаружи хибара-хибарой, а внутри бесконечный коридор и целая куча одинаковых дверей.

— Не видел, — честно признался я, доставая из разгрузки верёвку с заготовленной петлёй. — Всё бывает в первый раз.

Говоря с напарником, я огляделся по сторонам, в недоумении подмечая происходящие вокруг изменения. Бесконечный коридор впереди становился светлее, но ни окон, ни ламп в нём я не обнаружил. Глаза улавливали несколько следов, ведущих с противоположного конца прямо в нашу сторону, и исчезающие за моей спиной.

— Что за… — только и успел проговорить я, замечая вываливающего дверь напарника.

— Я вхожу, — с этим криком Барсик исчез в появившемся дверном проёме.

Неужели он не заметил пропавшую сзади дверь на улицу? Я готов поклясться, что мы отошли от неё всего на пару метров. Теперь сзади был такой же коридор, уносящийся вдаль вместе с бесконечной тьмой.

Путь оставался только вперёд, и я сделал два шага отделявшие меня от того места, где ещё секунду назад стоял мой огромный напарник. Картина, представшая передо мной, удивляла не меньше, чем коридор, маячивший с обеих сторон. Это была кухня, которую я знаю лучше, чем сотни других мест, куда меня заносила работа. Именно здесь я помогал матери готовить праздничную еду, а с отцом пил горькую, когда её не стало. Я вырос в соседней комнате, по несколько раз на день наведываясь в это помещение попить водички, по дороге прихватив пару конфет из цветастой вазы. «На дорожку», - говорил я, улыбаясь, матери, показывавшей мне кулак. Вот в этом углу она стояла, угрожая мне своей маленькой ручкой, а в том стоял кухонный пенал, так и стоящий на прежнем месте. Но он давно отправился на свалку. Туда я отнёс его пять лет назад, когда продал внезапно опустевший родительский дом нашему соседу. И стол, покрытый синей скатертью, отправился тогда в путь вместе с пеналом, а сейчас он снова стоит на привычном месте, никак не изменившись за прошедшие годы. Кажется, зажмурь глаза, и отец встанет из-за стола со своей неразлучной сигаретой. Но отца давно нет, а мать снова стоит у плиты, переворачивая оладушки. Часть из них уже выложена на огромную тарелку, разбитую мною по дороге на свалку. В отдельные вазочки налиты мёд, малиновое варенье и сметана. Всё как в детстве. Вот только оно закончилось много лет назад…

— Коля, к столу, — кричит мать привычную фразу, и я не могу совладать с ногами.

Мгновение и я уже за столом. Рука сама тянется за вилкой и накалывает на неё ещё горячий оладушек. Мёд и сметана обволакивают его с разных сторон. Мать специально делает их маленькими, чтобы за один раз помещались в рот. Сегодняшний день не исключение. Я съедаю первый и вкус, забытый с детства, выталкивает из глаза слезу.

— Мама, — вытирая влагу с лица, я тянусь к ней, но знакомая с детства фигура женщины в фартуке тает на глазах.

— Она умерла. Ты что, забыл? — невесть откуда взявшийся отец давит в пепельнице окурок.

— Папа? — я осматриваюсь по сторонам. — А где Барсик?

— Ушёл к соседской кошке, — отец макает палец в мёд и рисует мне усы — его любимое развлечение родом из детства.

— Неужели ты беглец? — я откладываю вилку и тянусь к верёвке. Ни верёвки, ни петли — мои руки остаются пустыми. — Как ты вырвался? Где проход? Расскажи мне, папа. Тогда я точно разбогатею, как обещал тебе в детстве.

Отец смеётся, наблюдая, как я слизываю медовые усы. Он достаёт новую сигарету и аромат оладушек сменяется горьким дымом.

— Скоро увидишь свой проход. Я тоже не мог поверить, пока не убедился воочию. Съешь оладушек на дорожку, а то там таких больше не дадут.