Белые мухи...

Белые мухи...

Они всегда рядом, 
Эти два персонажа,
Под дождём и градом,
Раскрыта ни одна пропажа...
Белый и красивый,
Породы швейцарской овчарки,
Верный и сильный,
Преданный он, словно хаски...
Никуда от хозяина,
Ни на шаг за двери,
Это пёс Хаджина,
Найки из восточной Кенри.
А с ним хозяин,
Высокий красивый блондин,
Голубоглазый,
Справиться с врагами один на один...
Много историй, было с ними связано,
Многое, конечно, вовсе не рассказано,
Все действия разные, но однозначно,
Все что происходит, коротко и ясно.
Они всегда на страже,
Законов и порядков,
За решёткой даже,
Создатель распорядков.
Им все равно насколько,
Тебе нужна свобода,
Насколько тебе сложно,
Быть закрытым от народа...
Для всех это как игры,
Голодных волкодавов,
Что нападают дважды,
А жертва - ложность кадров!
Разбитых в стекла о' земь,
Руками родных людей,
Как когда-то осень,
Забирала с собой журавлей...
Все было отлично,
Порой погони и драки,
Все так привычно,
Снова засады и атаки...
Рвался с поводка На'йки, 
Стрелял из пистолета Хаджи',
Что сегодня за полпати?
Попробуй потом объясни!
Преследования и слежка,
Бинокль и ружья в руках,
Полиция - простая пешка,
Быстрее понимают даже псы на её поводках...
Ей лишь бы закрыть за решётку,
Кого-то, не важно кого,
Только бы срубить сотку,
За просто так и'м, ни за что!
Отдельная группа слежки,
Справляется лучше самых,
Отважных, водивших по русски,
Лейтенантов  и полковников старших...
Эта группа с настойчивым взглядом,
С планом, что спасал трижды,
Под пулевым градом,
В машинах бой принимали за игры.
Эти два лучших друга,
Тре'до один из той банды,
Никогда Хаджи' не верил в чудо,
И до конца не менял свои взгляды...
Он везде и всегда при своём,
Для него не существовали преграды,
Но я расскажу об одном,
Что с ним приключилось однажды...

В городе где проживали,
Два этих отважных героя,
Тали' из восточной Ке'нри,
Который не допускал сбоя...
Произошёл очень странный случай,
Убили главу района,
Где-то за бездонной кручей, 
Из-за его павильона...
Полиция, три дня слежки,
Поиск следов и улик,
Бомбили на каналах вести,
Добились до самых пик...
Невозможно сидеть сложа руки,
Полиция твердит: "все четно"
Банда забросила слежки,
Ответив: "все слишком сложно"...
Но один человек не сдался,
Тре'до Хаджи' и пёс,
Который на своём остался,
Ведь ВЕРНУЮ службу нёс...
Над планом своим работал,
Расчитывал дни и ночи,
Чтобы на деле сработал,
Старался во что есть мо'чи...
Через неделю снова,
Он вышел из дома-логова,
Уже на своём Додж-Лава,
Цвета от сплава олова...
Стойки, блокноты, флюгели,
Автомат за плечом, в руках,
Маскировка на высшие уровни,
Все вещи уже в рюкзаках.
Время расчёта на таймере, 
- "На'йки! На пе'рекрест! Бра'с!"
Пёс мчится, машина на камере,
Бомба на три, два, раз!
Резкий бросок на дорогу,
Лапы скользят обратно,
Тормоз, наезд на гранату,
Все очень слажено, складно.
Взрыв, остановка движенья,
Люди, машины, игла...
Которая от подозрения,
Ушла только что, едва!
- "Друг мой, да ты молодчина!
На место погнали, скорей!
Отлично заложена мина!
А дальше сложней, но быстрей..."
Машина, открытые двери,
Скорость, погонь не видать,
Улица Имени Тэ'дри,
- "Нам только бы не опоздать!"
Вот у знакомых подъездов,
Ногами по тормозам,
Нет ни погонь, ни обстрелов,
Лишь ветер, лучи по глазам.
Быстрее наверх незаметно,
Ступени и лифт на прицел,
- "Нам не будет пути обратно,
У нас одна пуля, прицел..."
Но это, увы, исключение,
Тре'до сам не рассчитал,
Что сам за одно мгновение,
Сам свою жизнь оборвал.
Бандит оказался хитрее,
Он сам предсказал обман,
На место прибыл быстрее,
Чем Ха'джи предполагал...
Вокруге людей не'видать,
Чисто, кругом тишина,
Цель установлена, но вида'ть,
Обманула их та тишина.
Выстрел вблизи послышался,
Тре'до уже на земле,
Пес с поводка сорвался,
Нет никого, нигде...
А где-то грохот послышался,
Догнал На'йки, кто бы знал,
Крики сквозь эхо расслышались,
Это омон подъезжал...
Руки преступника скованы, 
Наручники, всё, никуда,
Все вещи Хаджи'на собраны,
Умчался омон в никуда...
Месяца три чередами,
Проходят, и осень ушла,
А под знакомыми окнами,
Печальная новость прошла...
Погиб он, Великий Тре'до,
Ушёл он от нас навсегда,
Похоронен на кладбище Чре'до,
И не прийдет никогда...
Команда с тоскою читала,
Газеты и по новостям,
Глазами искала, искала,
Когда же Хаджи' прийдёт к нам...
Раньше вам всем надо было,
Искать, по делам затеваться,
Все что прошло, уже было,
И нечего в деле терятся...
Вы знали, что Тре'до не бросит,
Не уйдёт, не закончит искать,
Улики по делу, что просит,
О том, чтоб его раскрывать...
Нет смысла искать виноватых,
Сами подали отказ,
Причин бывает много разных,
Но кайтесь теперь за проказ...

Скоро забылись печали,
Прошли и другие дела,
Командой теперь раскрывали, 
Поняли? Ведь остра' игла'...
Не зря говорят, что в жизни,
Мы ценим лишь то, что теряли,
Все мы похожи по жизни,
Все мы когда-то теряли...
Так за бескрайнею скорбью, 
Года потихоньку летели,
Раны посыпаны солью,
Крупинки, которой, слетели...
За'ро недавно разбился,
Тот парень, что На'йки приня'л,
А Ба'йкиди Ха'джи спился,
Тот кто первый о смерти узна'л...
Группа держалась на Те'йзи,
В которой присутствовал Марк,
Те'йзи Мака'джи все вены,
Разрезал, затем и Марк...
С тоской наблюдал за тем Ки'мо,
Тот кто' руководство принял,
Держался два года Сали'мо,
А позже и сам он пропал...
Сквозь время замечен был На'йки,
Был под знакомым окном,
В душе он Аки'то ха'ски,
Так и не оставил дом...
Пес ждал и без граней надеялся,
Что скоро прийдет Хаджи',
На'йки почти что сверился,
С годами отца Танджи'...
Он не стремился вновь к делу,
Силу давно потерял,
Во тьме не стремился к свету,
Он, как жить дальше, не знал...
Впервые за долгое время,
Что значит зима он узнал,
Это как новое стремя,
Вспомнил, как в детстве играл.
Бегал, резвился в сугробах,
С хозяином Тре'до играл,
В этих небесных мухах,
Он что-то свое различал...
Но сейчас дело вовсе не в этом,
Не хотел он так быстро терять,
Друга, который при этом,
Умел его в точь понимать...
Много людей его звали,
Домой чтоб прижился и жил,
Но каждый из них понимали,
Что дом его там, где он жил...
Под вечер, когда все резвятся,
В снегу, строя снежных баб,
Когда вновь все дети смеются,
Под светом красивых герлянд...
Под вечер, когда в тридцать первом,
Почти что в двенадцтом часу,
Кричат люди вновь "С говым годом!!!",
Вновь начиная игру...
На'йки, подняв с снега морду, 
Посмотрел далеко в небеса,
"Вот и пришёл я к черёду",
На это закрылись глаза...
И что, что про него все забудут,
И вряд-ли уже кто-то вспомнит,
Ведь время следами лжи чтут 
Оно' все да'льше и да'льше уво'дит...
Какие бы вновь не пошли,
По миру безбожному слухи,
Землю осыпают они...
Небесные белые мухи...