Бс

1. Дом.

Всё было чудесно. Из кухни доносились звуки «вечерних взрослых разговоров». Ничем интересным эти разговоры не отличались от обычных, разве что «утренние взрослые разговоры» носили более деловой характер, нежели «вечерние», а «обеденные» разговоры были поверхностями. А вот «чайные» разговоры были очень интересными. Ну и конечно, ничто не сравниться с «личными» разговорами. «Личные разговоры всегда таили в себе нечто большее, чем просто слова… в них были оттенки прошлого и будущего, вкус интереса и невероятная тяга к внутренним мирам… скрытые смыслы, лазейки и загадки… разгадав которые, начинаешь шире и полнее понимать собеседника. За исключением тех случаев, когда собеседник не отличается эрудицией или философскими наклонностями.

Однако было уже почти одиннадцать. Все дети (Настя с братьями) уже активно делали вид, что спали, раскидавшись по детской. Хотя, мальчики, всё же, наверное и правда спали. Только где?

А вот Настëна пребывала в состоянии, когда под веками искрится и плещется чистое сознание, гуляют и блуждают чëткие и красивые мысли. Она полностью осознавала себя и понимала, что «Я» и «тело» это совсем разные субстанции. Оно уже погрузилось в тягучую тëплую сонность, оно не шевелится и шевелиться не хотело совершенно. Тяжëлое. Протестует при малейшей попытке пробудиться. Веки склеены и начинают зудеть, если девочка пробует их разомкнуть.

В общем-то, тело малышки находилось на большой диванной подушке, у подножья этого самого дивана, напротив включённого телевизора, – «ВВС: планета Земля. Водопады». Очень интересно.

А вот мысли её бродили по плоским чуланам сознания и искали свои главные вопросы и, соответственно, подходящие ответы.

А разговоры с кухни стали больше походить на перепалку. Кажется это про школы. Наверное, мама будет сейчас рассказывать про классную руководительницу. А папа скажет, что программа сложная, не для детей вовсе. Но что поделаешь с этой программой? Не дети же её придумали!?

Приходиться только смиряться и стараться соответствовать.

Учились дети, кстати, не плохо, но по меркам министерства... не дотягивали до идеальных зубрил.

Мама с тëтей спорили о справедливости министерских оценок и их значимости для будущих поколений.

Но мама, кажется решила что это снова бестолковый разговор и замолчала, давая сестре (тёте) высказаться. Это было тяжело… потому что потом с высоты своего авторитета высказалась бабушка. Самая старшая в семействе. Она выступала против согласной с Министерством тёти. И потом началось задумчивое молчание и внезапный:…

-- Ой! А время-то… детям спать пора! – это тётя. Она часто говорит, куда и кому пора. – Ксюша, где мальчишки!? -- спросила она у дочери, которая всё время после ужина, (который был в восемь) сидела со взрослыми на кухне и душой не ведала, где могут быть её братья.

Ксюша что-то ответила, как всегда еле-слышно, и вышла из светлой жёлтой кухни в тёмный ночной коридор, в котором почти сразу исчезла. Настя же, продолжила свои мысленные поиски, находясь в неподвижном состоянии напротив телевизора. А Илья с Кириком уснули в палатке, слева от дивана. (Только щ-щ-щ-щ! Это секрет, они играли в прятки и уснули.)

В комнату вошли двое. Потом зашёл кто-то третий.

Настя чувствовала… представляла, кто и куда перемещается по тёмной комнате, освещаемой только… ярчайшими водопадами и тропическими лесами с экрана телевизора. Сначала подошли и забрали мальчиков (мама забрала младшего-Кирилла, он не проснулся от материнских прикосновений., папа забрал старшего-Илью. Этот бандит проснулся и огорченный тем, что его нашли не вовремя, пошлëпал в свою комнату). Настю оставили на десерт. Бабушка наклонилась и, ласково гладя девочку по голове, наблюдала за остальными.

Бабушкин запах всегда вызывал радость у девочки и она улыбнулась. Но не выдала того, что всё слышит и всё понимает. Шевелиться она не хотела.

-- Мишенька, аккуратнее, сы́ночка, она уже спит. – Сказала бабушка. Миша - её единственный сын, а Настя, единственная родная внучка.

Папа всё и сам понимал. Он свою девочку тоже очень любил и не хотел её будить, так что продев руки под шеей и коленями малышки, плавно поднял её и прижал к себе.

Тело девочки, не довольное тем, что его пытаются перемещать в пространстве (без предупреждения и вообще… соскребли с тёпленькой подушки и вполне удобного пола…), захрипело что-то в знак протеста и прижалось к отцу. Однако ощущение давящей гравитации, собственной массы…  довольно тяжело и не приятно.

Утром, за завтраком, Настя спросит у мамы, как она попала в свою комнату,  притвориться, что крепко спала и ничего не помнит, а потом всё-всё расскажет Лидии Николаевне (бабушке), так как никто, кроме неё не имел право знать обо всех тайнах и мыслях девочки. Как не странно это было полностью взаимно. Женщина тоже очень доверяла малышке и их отношения были… 

Мужчина пронёс девочку через коридор между детской и кухней (там в сомкнутые веки брызнул жёлтый свет, а в уши холодные звуки кухонной уборки тёти) потом они погрузились во тьму слабо освещённой части дома, прошли по лестнице на второй этаж.

В доме было три этажа. На первом располагались кухня, детская (игровая) и спальни всех взрослых, кроме бабушки (спальни мамы и папы и отдельная – тети). Кирюша спал пока с родителями, но и для него была готова отдельная маленькая спальня на втором этаже. Так же, на втором этаже ещё были не большие комнаты – спальни для девочек, комната для Ильи, кладовая и ванная комната с санузлом. На третьем этаже была бабушкина библиотека и ещё её спальная комната.