Бенефициар

Глава 1

- Я так и знала, что будут проблемы, - обеспокоенно пробормотала Татьяна, старшая бортпроводница, закрывая дверь в отделение стаффа и прижимаясь к ней спиной. – Маш, они еще и дверь в туалет сломали, свиноты пьяные.

Я убито покачала головой, начиная блинчики черной икрой и смерила тяжелым взглядом оставшиеся три ящика с текилой, громоздящиеся у кухонного гарнитура. А было шесть. Ящиков.

Этот рейс дался особенно тяжело, и дело не в том, что маленький частный джет перевозил на Ямал группу бизнесменов, желающих купить что-то из природных даров, коими зиждился Ямало-Ненецкий округ, дело было совсем не в этом. Не в количестве клиентов, а в их качестве.

Перед началом полета, когда их только подвозили к трапу на нескольких машинах, мы с Лизой заученно улыбаясь встречали их на подъеме уже понимая, что подобные понты аукнутся в полете. И не ошиблись. Хотя перелет на Ямал они вели себя вполне прилично, почти не выпивая и что-то громко обсуждая, а вот обратный рейс… Они начали праздновать, очевидно, удачную сделку. Праздновать бурно, от души и так по-русски. С пьяными песнопениями, подзывом стюардесс «эй, бедолага!» и курением прямо в салоне джета.

Особенно нас беспокоил огромный двухметровый бритоголовый детина с маленькими глазками буравчиками. Литры алкоголя уже склоняли его мысли к определенному руслу, ибо он все чаще дергал Лизку из стаффа, помещения с кухней перед кабиной пилотов, где располагались наши вещи и места отдыха, и просьбы детины становились весьма двусмысленными.

Впрочем, двадцатитрехлетняя Лиза и не особо и скрывала, что прорвалась в бизнес-авиацию с вполне определенными целями – урвать кусок покрупнее с кошельком посолиднее. Не скрывала от нас, стюардесс, но скрывала от начальства, потому что за такое спихнут обратно на гражданскую авиацию пресмыкаться каждый чартер перед двумя сотнями требовательных и нередко скандальных пассажиров. Это, конечно, хорошая школа стрессоустойчивости, однако, после бизнес-авиации туда не хотелось совсем.

За три года на чартерах я прекрасно провела параллель между понторезами, едва оплатившими горячие путевки в Турцию, дергающими стюардесс с нахальными просьбами, пытаясь упиться возможностями того, что обслуживают сейчас их, а не они ; и спокойными пассажирами бизнес-класса которые знали свое и наше место, цену деньгам и отношениям и не наглели, пытаясь всякий раз потешить свою гордость за счет персонала. Все и без того было очевидно.

Авиакомпания дорожила своим статусом и особенно бизнес-сегментом, куда пускали только безупречное обслуживание, сертифицированное и прошедшее адскую школу обучения, отсеяв надобных Лиз, еще на стадии первого собеседования. Но Лиза была умной, настойчивой и целеустремленной девочкой, сумев прорвать баррикады и добившись закрепления за нашим с Татьяной джетом.

Но даже ей, когда семеро человек поднимались на борт, стало не по себе и она просительно прижалась своим плечом к моему, дождалась момента, как только последний пассажир взойдет на борт и попыталась уговорить меня на смену зон, чтобы она шла вместо меня на кухню, а я и Татьяна обслуживали клиентов в пассажирской зоне. Я отказалась. Любишь кататься – люби и саночки возить, хотела над клиентами порхать, вот они. Усмехнувшись, съехидничала, что зря она об этом просит, ведь, может быть, что кто-то из нынешних пассажиров ее судьба. Лизка хотела бы цокнуть языком и закатить глаза, презрительно глядя на меня, но обхаживать клиентов в одиночку ей не хотелось, поэтому она попыталась еще раз меня уговорить несмотря на мою насмешку, но я отказала. Люблю стафф. Делай себе нарезки да телевизор смотри и не надо по салону бегать изображая официанта, няню, сертетаря, сомелье и тамаду в одном лице.

- И Косицкий, наш проклятый гендиректор, сказал, чтобы все прошло по высшему разряду, что этим семерым козлятам можно все. Только, мол, в кабину пилота не пускайте, представляешь? – негромко возмутилась Татьяна, ополоснув руки и принявшись помогать мне делать нарезки. – А как их остановить-то, если они уже сейчас упились до невменяемости и мои просьбы не курить до них не доходят? А если и вправду к пилотам ломанутся? Особенно тот богатырь, который в кресле едва помещается. Ладно, Лиза вокруг него кружит, успокаивает…

Я сдержала усмешку. Татьяна для Лизы тоже относилась к разряду начальства, поэтому она не знала про основную цель пробивной девочки – охмурить богатого клиента и счастливо выйти замуж. Я до сих пор немного злорадствовала над Лизкиным полным разочарованием первыми рейсами и знакомством с миром, куда она так стремилась попасть, но куда ее не пускали. Банкиры, чиновники, политики, олигархи, были, да. Но мы являлись для них обслугой. Элитной, вышколенной, разбирающихся в том, чем моносепажные вина отличаются от ассамбляжных, знающих, что красное дерево нужно обрабатывать смесью сухого красного вина и оливкового масла в пропорции один к одному на мягкой ветоши, кожу салона протирать хлопчатобумажной тканью с набором чистящих средств специально заказанных для этого из Венгрии и как с первого взгляда отличить заказываемое столовое серебро от мельхиора, а так же что к сибасу подается исключительно картофельное пюре, ибо на высоте от традиционного подаваемого ризотто могут случиться диспепсические расстройства.

Мы были идеальной обслугой, но обслугой, и мечты Лизы сильно потрепались от этого осознания, однако сдаваться она пока не хотела.

Меня сам факт обслуживания толстых кошельков задевал, но я терпела, чтобы года через два стать старшим бортпроводником, как Татьяна, налетать еще часы и уйти в инструкторы, открыв свою школу обучения стюардесс. Пока потерплю.

- Маш. – Позвала Лиза, закрывая дверь стаффа и так же как несколькими минутами ранее Татьяна, прислоняясь к ней спиной. – Тот качок тебя потребовал.
Я обернулась, не выпуская из руки нож и оценивающе глядя на напряженную Лизу с обеспокоенным взглядом. Очевидно, она уже была сама не в восторге от своей мечты, а соболезнующий взгляд мне в глаза однозначно говорил, что тот громила с мозгами немного не в ладах, раз уж даже у стойкой в стремлениях Лизы на лбу написано «а не уволиться ли мне нафиг после рейса?».