Беспризорники 1 Письмо маме.

Беспризорники. Письмо маме.

Беспризорники 1

Письмо маме.

Глава 1. Сельские окраины. Двор у полуразрушенного, заброшенного дома. Лето. 1945 год. Вечер.

У костра сидят несколько чумазых детей. Кто-то одет в видавшие виды обноски, у кого-то откровенные лохмотья вместо одежды. Все мирно и тихо жуют раздобытый где-то черствый черный хлеб. Вдруг один из них, тяжело вздохнув, произнес.

Митька.

- Эх… сейчас бы к этому маленькому куску хлеба, да большой шматок сала…

Все с удивлением и легким чувством надежды посмотрели на Митьку. И только Серый с усмешкой произнес:

Серый.

- Во дает! Сала он захотел… Да ты небось сала то никогда в глаза и не видел?!

Митька.

- Хы! Не только видел, но и ел его.

Все как по команде перестали жевать и пристально уставились на Митьку. Кто-то с удовольствием сглотнул слюни, вспоминая вкус сала, а кто-то, кому еще не доводилось пробовать сала, стал воображать, какое оно на вкус. Сладкое и молочное, возможно даже похоже на мороженое, хотя и самого мороженного никогда не пробовали…
Малому стало очень любопытно узнать про сало:

Малой.

- А какое оно это сало? И как оно на вкус? Сладкое очень, наверное?

Митька рассмеялся:

Митька.

- Ну, Малой ты смешной. Какое же оно сладкое?! Сало жирное и соленое и с корочкой из свиной кожи.

Малой скривился и стал сплевывать и вытирать губы чумазой рукой.

Малой.

- Фу! Тьфу! Какая гадость. Я никогда этого в рот не возьму.

Митька.

- Это ты зря так говоришь. На самом деле в мире нет ничего вкуснее сала. Кто хоть раз его пробовал – тот знает.

Серый.

- А ты сам то, где его пробовал? Врешь, наверное, что ел сало?!

Митька.

- С чего мне врать то?! Я, правда, его ел. А угостил меня солдат, который с войны домой возвращался.

Серый.

- Да ладно?! Расскажи!

Митька.

- Да ну чего там рассказывать то…

И все ребята почти хором и настойчиво закричали:

- Расскажи! Расскажи!...

Митька.

- Ну, так и быть. Слушайте.

Глава 2. Ж/Д полустанок. Амбар. Рассказ Митьки. Май 1945г. День.

Дело было недалеко от нашего села. На железнодорожном полустанке. Я бродил вокруг и надеялся, раздобыть себе, что-нибудь поесть. Потом, спрятавшись в старом и покосившемся амбаре, что раньше был складом, я следил за всеми кто приезжал и уезжал на поезде. Но в тот день проезжих пассажиров было мало и все в основном наши местные жители. К ним я на глаза не хотел попадаться, что бы они меня не сдали нашему участковому милиционеру.
Вечерело. Оставшись голодным, я собрался уже возвращаться в наше убежище, как вдруг увидел молодого солдата, который шел на полустанок со стороны нашего села. Он подошел к расписанию поездов, а потом присел на лавочку. Снял со спины сидор и раскрыл его. Достал оттуда хлеб и сверток бумаги. Из свертка он достал нечто, чего я раньше не видел, издалека оно было похоже на сливочное масло, но это было совсем не масло. От него он отрезал кусок перочинным ножом и положил на хлеб, а потом, стал есть его с большим удовольствием. У меня тогда весь рот заполнился слюнями. Мне во что бы то ни стало, захотелось тоже это попробовать. Таким аппетитным и вкусным казался этот кусочек чего-то. После чего он убрал все в свой вещмешок и откинувшись на спинку лавки – задремал. Выждав немного, я вылез из амбара и подкрался к лавке, осторожно стащил этот сидор и украдкой вернулся на свою тайную лежку. Усевшись поудобнее, я раскрыл вещмешок и вытряхнул из него все содержимое. Посыпались: хлеб, сверток, мыльно-рыльные принадлежности, перочинный ножик, маленькая металлическая шкатулочка с наградами, еще какие-то личные вещи и фотокарточка вложенная в письмо-треуголку. Первым делом я схватился за сверток, развернул его и стал нюхать этот кусок. На запах он не представлял из себя что-то съедобное, но в целом выглядел очень аппетитно. Я лизнул его верхнюю часть и сразу же сплюнул, так как она была очень соленая. Но мой желудок так сильно заурчал от голода, что я понял, это все мне надо съесть. Я потянулся за хлебом и подобрал лежащую на нем фотокарточку с письмом. На фотографии была изображена миловидная женщина среднего возраста, а на обороте фотокарточки было подписано карандашом: «Моя любимая Мама». Я узнал эту женщину, она живет в соседней деревне и часто бывает, выходит на дорогу ведущую на полустанок и подолгу стоит, и ждет кого-то. Письмо было адресовано тоже маме от сына. В нем было написано о том, что он воюет уже на территории проклятой Германии и что война уже совсем скоро закончится, и он вернется к ней домой.

Глава 3. Сельские окраины. Двор у полуразрушенного, заброшенного дома. Лето. 1945 год. Вечер.

Ребята сидели молча и завороженно слушали рассказ Митьки. Серый недоверчиво поглядел на Митьку в тот момент, когда он говорил, что было написано в письме, и, перебив его – спросил.

Серый.

- А где это ты научился читать?

Митька.

- Известное дело. До того как сбежать из детдома, я успел пройти 3 класса школьной программы. Так что худо-бедно, а читать я умею.

Серый.

- А ведь говорят, что чужие письма читать не хорошо…

Митька.

- Согласен! Я и не хотел сначала читать это письмо, но так увлекся с первых слов, благо то было написано аккуратным почерком, что и прочел его до конца.

Малой.

- Ладно, Митька, расскажи, что же было дальше? Ты съел этот кусок сала с хлебом?

Митька.

- Ух! Конечно! Лопал так, что за ушами трещало…

Серый.

- Подожди ка… Ты же сначала говорил, что тебя этим салом угостил солдат, который с войны домой возвращался?!