Бесстрашная и одиночка

Письмо первое. Воспоминание о том, как опасно гулять по ночам

15 мая 1975 год. Сегодня у меня особенный день. Прошел ровно год с того момента, как закончилась моя старая жизнь. Подумать только, прошел целый год, а помню я все так, как будто все произошло вчера. Я постараюсь передать свои воспоминания настолько подробно, насколько это возможно. Вы говорили, что это поможет мне немного отпустить события той ночи, посмотреть на них по-другому. Надеюсь на ваши слова. Честно признаюсь, собиралась долго, мне сложно все рассказать даже бумаге. Но я буду стараться.

Я начну с момента, как только шагнула за ворота недостроенного тематического парка. Все, что происходило до не стоит внимания. Прошу меня простить за возможную сумбурность мыслей и кривые строчки. Руки трясутся немного. Попробую написать с первого раза, как вы просили, и красиво. Зря что ли в литературный кружок хожу.

На заброшенной улице не было ни души, только полуразвалившиеся постройки, ржавые каркасы для аттракционов, тощие, вечно мигающие фонари (зачем их включают, вообще не понятно мне), да злой колючий ветер. Он беспощадно расшвыривал ни в чем неповинный мусор по грязному асфальту, забирался в здания, заставляя их выть от боли и истерично искал себе жертву для ночных издевательств.

Как только я проникла на территорию стройплощадки, то сразу попалась в крепкие объятия ветра. Наверное, я приглянулась ему с первого взгляда. Густые волосы, которые легко запутать одним дуновением, большие глаза, так и жаждут, чтобы кинуть в них горсть песка и тощая фигура, которую так легко заморозить. Май прошлом году выдался слишком холодным, особенно ночью.

Глаза слезились, щеки горели, то ли от ледяного ночного сопровождающего, то ли от выпитого алкоголя, а в голове туман. Нет, я не напилась, а выпила ровно столько, сколько нужно выпить, чтобы почувствовать себя уверенно на вечеринке в незнакомом кругу людей. Я хорошо повеселилась, но в итоге опоздала на последний автобус и теперь вынуждена была идти до дома пешком через темный лес и заброшенную стройку.

Мне было плевать на домогательства ветра, его я не боялась. Но до чертиков пугала стройка. При каждом резком дуновении и малейшем шорохе, в голове совсем некстати звучал голос отца, предупреждавший о том, как опасно гулять по ночам. Почему-то именно сейчас все его предупреждения приобретали значимость. Больше всего на свете мне хотелось поскорее оказаться тёплой постели, в родном и таком защищенном от всех невзгод доме.

Казалось, что здания следили за мной своими пустыми окнами без стекол. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я пыталась вспомнить песню, под которую танцевала зажигательное соло на вечеринке "Горы недостаточно высоки". Шептала её себе под нос как молитву, отпугивающую злых духов.

На последней строчке песни один из немногочисленных фонарей вновь неуверенно мигнул и погас, словно в дешевом фильме ужасов. И как типичная героиня подобных фильмов, которую обычно убивают в самом начале, я побежала не пойми куда, не разбирая дороги.

Очередной поворот, и темнота пугливо забилась в угол под натиском теплого света, исходящего от костра. Это горели газеты в бочке, вокруг которой сидели три молодых человека. Они грели руки, о чём-то весело болтали и по очереди прикладывались к большой бутылке. Я их очень хорошо знала, местные хулиганы и по совместительству мои друзья. Заводила Билл, его младший брат Рекс и Зак, кузен моего парня. Тогда я вздохнула с облегчением, решив, что все самое страшное позади. Глупая, глупая, глупая.

Первым меня заметил Билл. Он радостно крикнул:

– О, Джули! Ты какими судьбами здесь, детка?

Я улыбнулась, подошла к ребятам ближе и поведала о том, как здесь оказалась.

– И не страшно ночью по таким местам гулять? Папочка по голове не погладит, – Билл хитро подмигнул.

– Отец не знает, он думает, что я дома мирно сплю в своей кровати. Мы с ним поругались из-за этой вечеринки. И, да, страшно, но делать нечего, через стройку короче.

– Всё понятно! Джулия, можешь больше не бояться, грейся спокойно у костра, а то дрожишь вся. Посиди с нами, а потом мы все вместе пойдём домой. Только учти, отказ не принимается. Я и мои парни – ответственные, законопослушные граждане, поэтому мы не можем позволить тебе гулять тут одной. Это опасно! – Билл поднял вверх указательный палец и состроил умное лицо, отчего окружавшие его «законопослушные граждане» покатились со смеху.

Я, закусив губу, осмотрелась по сторонам. Длинная тёмная улица, заканчивающаяся чёрным провалом, клятвенно обещала много крайне неприятных и страшных минут, которые придётся потратить, чтобы пройти её. Я зябко передернула плечами и уверенно шагнула к бочке с костром.

Билл предложил мне выпить виски из личных запасов его отца. Я сначала отказалась, но друг настоял. Сказал что-то вроде того, что обидится, и что на холоде крепкий алкоголь полезен. Вроде бы предложение было сделано через смех и шутки, но что-то в его жестах и взгляде подсказывало, что отказываться нельзя. Тем более, что торопиться мне было некуда, отец остался на работе до утра.

Я взяла бутылку и под ободряющие аплодисменты сделала большой глоток, алкоголь обжег гортань, стало трудно дышать.

– Ну ты крута! – восторженно воскликнул Билл, – пей ещё, повторяю, я не жадный.

– Обязательно, но чуть позже, – прохрипела я, ловя ртом воздух.

Судя по разочарованному лицу, Биллу этот ответ сначала не понравился, но спустя мгновение он широко улыбнулся и, забирая виски, сказал: