Безликий

Безликий

Выбравшись из кареты и превозмогая боль, которая отдавалась сильными спазмами по всему телу, Нестеров Борис оттолкнул от себя подоспевшего на помощь слугу и направился в сторону здания московской полицмейстерской канцелярии. Он прибыл в город ранним утром, измождённый долгой поездкой, но исполненный решимости встретиться с начальником тайной экспедиции –     Абакумовым Павлом Сергеевичем.

С тех пор, как почти шесть лет назад скончался обер-секретарь Шешковский Степан Иванович, бессменный руководитель департамента, назначенный на должность Екатериной Великой, над ними вновь нависла угроза упразднения. Тайная экспедиция, начала сдавать свои позиции, утопая в недостатке компетентности новых руководителей. Тем не менее, государственная структура, верой и правдой служащая во благо Империи, продолжала инкогнито оберегать покой русского народа, постоянно отбиваясь от нападок и угроз окончательного упразднения. Во избежание лишних вопросов, да и чтобы попросту не попадаться на глаза яростным противникам канцелярии, пришлось перевести структуру в Москву, где продолжалась работа и по сей день.

Нестеров, сильно припадая на правую ногу, прошёл по длинному коридору, свернул в сторону лестничного пролета и, держась здоровой рукой за перила, стал подниматься вверх по лестнице. Каждый шаг причинял ему мучительную боль, но Борис терпел, стиснув зубы, продолжал свой путь.

Преодолев ступени, он вновь очутился в коридоре и свернул к деревянной двустворчатой двери, возле которой несли службу двое военных. Увидев приближающегося Нестерова, они выпрямились по стойке смирно и одновременно распахнули перед ним створки двери, впуская хромающего мужчину в приемную Абакумова.

Секретарь, увидев посетителя, тут же поспешил к двери кабинета своего шефа и сообщил о прибытии Нестерова.

– Пусть немедленно войдет! – донёсся голос сорокавосьмилетнего руководителя департамента. Секретарь вежливо предложил гостю войти. Нестеров распахнул двери, оказавшись в просторном кабинете, с тремя витражами окон, выходящих на главную улицу Москвы. Борис поймал на себе удивлённый, даже растерянный взгляд Павла Сергеевича, который осматривал своего лучшего сотрудника с головы до ног.

– Что с вами, Борис Васильевич? – воскликнул мужчина, поднимаясь из-за большого деревянного стола, заваленного бумагами. Он смотрел на своего сыщика так, словно перед ним стоял призрак давно покойного человека. Нестеров, на несколько секунд остановившись возле двери, выглядел более чем плачевно. Его левая рука была закреплена в корсет и прижата к телу для уменьшения движений, которые могли помешать правильному сращиванию ключицы. Некогда красивое, безукоризненное лицо теперь наполовину было скрыто бинтами, под которыми медленно заживали рваные раны. Огромные синяки под глазами говорили о тяжёлой травме головы, в то время как хромающая походка выдавала  нестерпимую боль в повреждённом колене правой ноги.

– Ваше Превосходительство, Нестеров…

– Проходите, проходите! – не дав договорить, выкрикнул Абакумов, указывая на стул. Борис, послушавшись, направился через комнату.

– Я думал, мы Вас потеряли бесследно, – продолжал Павел Сергеевич, не сводя тревожного взгляда со своего подчиненного. Лучший его сыщик и экспедитор по особо важным делам, пропал много недель назад и никто из агентов так и не смог найти Нестерова, уехавшего в поместье Звягинцевых. – Мои лучшие люди были брошены на Ваши поиски, но всё оказалось напрасно. Что случилось с Вами? Где Вы были?

Борис, не произнося ни слова, остановился возле стола, вынул из кармана платок, развернул его и бросил поверх бумаг содержимое: два клыка, словно игральные кости заскакавшие по деревянной поверхности по направлению к начальнику тайной канцелярии.

– Помилуйте, Борис Васильевич, что это?

Абакумов с лёгким отвращением и брезгливостью подтолкнул один из клыков кончиком пальца, в недоумении глядя на своего служащего.

– Клыки, – ответил невозмутимо Нестеров, повреждёнными губами, будто  пережёвывая каждое слово.

– Волчьи?

– Нет. Человеческие.

Абакумов внимательнее рассмотрел два белоснежных клыка, которые были невероятно длинными и остро заточенными на конце.

– Не может быть, – проговорил он, но Нестеров, опустившись на стул и вытянув вперед поврежденную ногу, тяжело дыша, смотрел на своего непосредственного начальника, отправившего его в настоящий ад на земле.

– Я раскрыл секрет гибели семьи помещика Звягинцева.

– Всей семьи?

Абакумов поднял на него взгляд.

– Практически, да. Я встретил неких тварей, названия которым пока не знаю. С виду они люди, поскольку таковыми когда-то и являлись. Но, видимо, некая болезнь сделал их жестокими и кровожадными убийцами, питающимися человеческой плотью. Эти клыки, я вырвал у одной девушки, которую болезнь превратила в чудовище.

– Вы убили их? – осведомился Абакумов. На его растерянном лице, играли и страх и любопытство. Он ловил каждое слово, стараясь заучить наизусть. Ещё никогда, за годы службы ему не доводилось слышать, а уж тем более видеть, что-то подобное. Внешний вид Нестерова был живым доказательством правдивости этой истории. Поскольку настолько жуткие раны молодому и чрезвычайно сильному человеку мог нанести только дикий зверь.