Безумная Метта

Пролог.

Пролог.

- А-а-а-а! Гум, уф, уф, уф. А-а-а-а!

В мрачноватой гостиной старого замка освещавшейся лишь серым светом пасмурного зимнего дня, пробивавшимся через узкие окна, в креслах у пылающего камина сидели трое мужчин с бокалами вина в руках и вели неспешный разговор о погоде, ценах на зерно, нравах современной молодежи и исконных традициях предков. В общем, обо всем, что в голову приходило. Ожидание оказалось неожиданно долгим и утомительным, вот и старались они себя развлечь. А за закрытой дверью периодически раздавалось: «А-а-а-а! Гум, уф, уф, уф. А-а-а-а!». Но это им не мешало. 

Пытался себя развлечь или скорее отвлечь и мальчик лет десяти. Он уже рассмотрел все потертые гобелены на стенах. Пересчитал три раза, сколько мчащихся в атаку коней на них выткано. Каждый раз выходило по-разному. Бросил это занятие и принялся ощипывать листья с единственного растения в комнате угнездившегося в большом горшке в самом темном углу. 

- А-а-а-а! Гум, уф, уф, уф. А-а-а-а!

Троица у камина поморщилась и мальчик, украдкой поглядывавший на них, злорадно усмехнулся, такими уродливыми показались ему их лица в отсветах пламени. Сейчас он ненавидел всех. И этих стариков заставивших его маяться в холодной комнате (сами вино пьют у камина, им-то что!). И ту, что кричала за дверью. И ту, что должна была появиться на свет. А еще ему было страшно. Очень страшно!

- А-а-а-а! А-а-а-а! – раздался совсем уж душераздирающий вопль.

- Ну, слава Небу, кажется, дождались, - заявил один из мужчин, поднимаясь с кресла. - Теперь уже скоро.

Остальные тоже покинули свои места, чтобы размяться после долгого сидения. Впереди предстояло самое важное событие этого дня. К мальчишке, выбравшемуся из угла с ощипанным кустом в надежде погреться у освободившегося камина, подошел его отец барон Терф и похлопал сына по плечу.

- Соберись, Марчин. Сегодня ты станешь мужчиной, на тебя ляжет ответственность за твою будущую семью, - назидательно сообщил барон.

«Ага, мечтаю! – мысленно огрызнулся сынуля. – Да лучше бы она умерла!».

- Ну-тис, юноша, - с другой стороны к нему подошел барон Крелон, его будущий тесть, - сейчас ты ее увидишь. Уверен у меня получилась чудесна малышка.

Оба старика радостно заржали. Конечно для Марчина и отец и будущий тесть, а им уже перевалило за сорок, были стариками, и конечно они не смеялись, а именно ржали как кони. Потешались над ним, над его загубленной жизнью. И из-за этого смеха и обоих стариков и свою будущую невесту Марчин возненавидел еще больше. Ему хотелось сжечь замок Крелон, убить их всех, разрыдаться и убежать самому. Чувства буквально разрывали его, но… Что он мог сделать? Вот он и стоял, опустив голову скрывая злые слезы, и ждал, ждал свою Судьбу.

- А вот и наша девочка, - заявила толстая нянька, появляясь со свертком в руках из наконец-то открывшейся двери в спальню. – Только уж вы, господа, поторопитесь с обрядом. Слабенькая она совсем, а в часовне лютая стужа.

Двое мужчин посмотрели на третьего в жреческой рясе.

- Ваше священство, решать вам, - сказал отец новорожденной.

- Все в руках Лии-Судьбы, - важно заявил жрец и направился на выход, даже не взглянув на ребенка. 

Остальные тоже не стали смотреть на малышку, просто направились вслед за жрецом. Последней шла толстая нянька со свертком на руках. «Может еще и помрет», - с надеждой подумал Марчин, вприпрыжку спускаясь по лестнице. 

В часовне действительно оказалось холодней чем в гостиной. На изображениях богов в нишах по наружной стене даже иней выступил. Жрец в душе пожалел, что не послушал няньку (ладно, что там с ребятенком будет, самому бы не околеть). Он скороговоркой провозгласил положенный текст, остальные выслушали его, поеживаясь и переступая с ноги на ногу. 

Младенец молчал. Нянька уже беспокоиться начала, жива ли? Но тут жрец подхватил с родового камня обручальные перстни и приказал подойти к лику Лии-Судьбы баронету Марчину и его невесте. Барон Крелон выхватил сверток у няньки, барон Терф подтолкнул сына. 

- Откройте лицо невесты и левую руку, - распорядился жрец. – И, кстати, ее как зовут?

Отец невесты, то ли от выпитого вина, то ли от холода совсем забыл, что за имя просила дать дочери его жена (да и важно ли это? вот еще бабским прихотям потакать).

- Метта, - постукивая зубами, сообщил он, одновременно пытаясь раскутать сверток, - Метталин (а что, имя очень даже подходит для дочери генерала). – Вот она, - облегченно вздохнул барон, справившись с пеленками.

И Марчин увидел свою невесту. Синее сморщенное личико и крохотную ручку со скрюченными пальчиками. Ужас, ужас, ужас! Он чуть не заорал от страха.

- Мелковата, - проговорил барон Терф, разглядывая через голову сына, почти состоявшуюся уже невестку, - да ничего вырастет еще. У нее еще шестнадцать годков сроку есть.