Биохимия против

9

Проснулся я от ментального окрика:

— ГДЕ ГЛАША?!

Тюлькин, не иначе, но как?

— Ты где, Лев?

— В твоём мозгу. Где Глаша?!

Я успокоил товарища, хотя сам был ошарашен:

— Глаша в ящике, с ней всё хорошо.

Не мешало бы, конечно, проверить, действительно ли с артефактом всё в порядке, ведь челнок принял нешуточный бой, а потом взрыв и тряска, но меня волновали другие проблемы.

— Лев, но как ты выжил?

— А я не выжил, — ответил Тюлькин. — Я погиб, но перед смертью успел записать в тебя свою личность.

— Так это ты — то отгороженное место у меня в голове?

— Да, я.

— Но зачем? Хочешь завладеть моим телом?

Предположение не из приятных, но лучше его проговорить, чем оставить недомолвки между нами.

— Нет. Я и не смогу, пожалуй. Слишком много периферийных узлов завязано на твою матрицу.

У меня отлегло от сердца.

— Но разрушить — могу, — честно заявил подрывник-мозгоед. — Тогда мы погибнем оба.

Значит, будет меня шантажировать при случае.

— Тогда что ты задумал? Жить вместе в одном теле?

— Нет, — прозвучало как-то неуверенно, какая-то ментальная заминка чувствовалась в Тюлькином "голосе". — Я хочу собственное тело. Тело Десятова.

Я слабо разбирался в биологии и не представлял всех возможностей артефакта, но оживление мертвеца представлялось мне сомнительной затеей. Однако Тюлькину я этого не сказал. Пока он верит в переселение "души" в замороженное тело, не будет бунта в моём собственном.

А тело требовало внимания.

Мне хотелось естественных человеческих радостей: помыться, побриться и что-нибудь съесть. Да и запасы воды подходили к концу. В курсе обучения в лагере мы проходили тест на двухдневное пребывание в скафандре. Не все ребята испытание выдержали. Прошедшие, я в том числе, навсегда зареклись экспериментировать снова. В гробу, и то, наверное, не так ужасно, там можно хотя бы переворачиваться.

До сих пор у меня не было времени изучить челнок Десятова основательно. Сначала я не предполагал задерживаться на борту, а затем всё завертелось, навалилось и потянуло с такой силой, что только успевай уворачиваться.

Я отстегнул пояс и поплыл на экскурсию.

Челнок я обесточил, так что никаких декораций. Утилитарное помещение: два шкафа, санузел, входной шлюз, место пилота и три ящика, один под другим. В верхнем — артефакт Глаша и бывший хозяин посудины. Все ящики принесены по приказу Хопкингса, так что там вряд ли находятся деликатесы или просто пищевые пайки. Остаются шкафы.

Первый шкаф оказался не шкафом, а раздвижной кроватью, за которой темнел проход в машинное отделение. То ли Десятов любил вздремнуть, вытянув ноги к остывающему двигателю, то ли столь часто ремонтировал челнок, что предпочитал иметь койку поблизости. В любом случае, едой тут и не пахло.

Множество секций второго шкафа хранило всё, что угодно, от рисовальных принадлежностей до нижнего белья. Нашлись и пищевые батончики производства земного Союза. А также зёрна пшеницы, семена клевера, саженец яблони и удобрения. Возможно, это были образцы с какого-то другого задания торговца, или комплект для выживания на дикой планете, или Десятов облагораживал собственный участок земли в перерыве между шпионскими вылазками, неважно.

Я схрумкал один батончик и чавкал другим, когда под стопкой белья углядел бутылочную пробку. Это оказалась двухлитровая ёмкость крепкого самогона. Моему перестроенному организму содержимое бутыли показалось лёгким яблочным вином. Не чистая вода, но хоть что-то.

Исследование санузла обрадовало ещё больше. Помимо душевой кабинки и унитаза, которыми я воспользовался, в комнатке хранились баллоны с кислородом и канистры с питьевой водой. Там же размещалось и регенерационное оборудование, исправное. Для пополнения запасов осталось найти сырьё: жидкую воду или космический лёд.

Я совсем забыл про Тюлькина.

— Как ты там?

Но Лев не отозвался. Странно.

Я вернулся на место пилота. Был определённый риск, что включив оборудование челнока, я выдам своё местонахождение, но лететь вслепую ещё хуже. Засветился обзорный экран.

Но и только. Ничего не видно, сплошная муть. Какие-то причудливые силуэты, сгустки темноты и тусклое свечение. Радиолокацию включать я побоялся.

Через шкаф с кроватью я перебрался в двигательный отсек. Сопла маневровых, боковых, двигателей часто забиваются пылью, поэтому традиционно доступ к них облегчён. Можно вручную продуть, можно вообще снять и заменить. Я решил воспользоваться этим, чтобы взять пробы наружной среды.

С образцами пришлось провозиться более часа. Оказалось, челнок унесло взрывом вместе с облаком готовой продукции. Удача или предвидение? Последний сеанс подкормки заражённых сорвался, вместо бочек спирта на поверхность спустился десант СС. И всё это время завод исправно работал. Значит, избытка литража следовало ожидать. Остальное, конечно, удача. И что склад со спиртным оказался со стороны ближайшего энергобота, и что взрыв произошёл в нерасчётное время, и что челнок, потеряв управление, прибился к алкогольной конгломерации.