Благие намерения

Намерение I

«Руки, ноги — всё на месте».

Это первое, о чём я подумал. А где голова? Хотя, зачем она мне? Она, наверняка, как обычно, сверху. Но… Откуда мне знать, что такое «как обычно»?

У меня почему-то есть руки и ноги. И туловище в целом. А ещё я могу мыслить. Так значит, я существую? Надо проверить — я открою глаза.

Яркий свет ослепил меня на некоторое время, но мне не было больно. Я ничего не чувствовал. Со временем картинка перед глазами начала проясняться. Передо мной были облака. Я лечу? Надо попробовать взмахнуть крыльями.

С первой попытки ничего не вышло. Не получилось и со второй. Лишь на пятый или шестой раз я увидел свои руки. Значит, крыльев нет. Почему тогда я вижу облака?

Руки упали и ударились обо что-то твёрдое. У меня за спиной что-то огромное? Попытавшись повернуть голову, я поцарапал ухо, а когда я всё же добился своего — я всё понял. Сзади меня был огромный кусок земли. Целая планета. Я всё это время лежал.

Поскольку руками шевелить я научился, то и приподняться смог. Не без трудностей, но смог. Вокруг меня было огромное поле пшеницы. Настолько высокой была пшеница, что я не видел вокруг ничего другого. А потом я вспомнил про ноги. Я ведь лишь приподнялся, держался руками. Точно, ноги нужны, чтобы стоять.

Встав, опять-таки не без трудностей, я осмотрелся. Вокруг было действительно огромное пшеничное поле, а метрах в сорока от меня стоял деревянный дом. Я направился к нему, по пути обдумывая, что скажу владельцам. Быть может, они смогут мне помочь. Хотя я не знаю, зачем мне помощь. Может, просто объяснят мне, кто я.

Приблизившись к дому, я смог лучше его рассмотреть. Дом выглядел старым и каким-то испорченным, едва пригодным для жизни. Окна с тёмными стёклами мешали заглянуть внутрь, добавляя домику какую-то грустную, унылую изюминку, что делало его более жалким. Но территория вокруг дома была ухожена, и сам он был явно не заброшен, что только сильнее подстёгивало мой интерес.

Дойдя до дома я остановился. Я хотел придумать, что сказать, но ничего в голову не пришло, поскольку весь свой пройденный путь я рассматривал строение. Тогда я просто поднялся по ступенькам, подошёл к двери и постучал.

После первого стука дверь немного приоткрылась, словно хозяева кого-то ждали. На самом деле так и было, но узнал я об этом не сразу. Когда дверь приоткрылась, я увидел девушку, которая вышивала за столом. Наши взгляды встретились.

— Извините… — вместо нормального голоса из моего горла вырвался сдавленный хрип.

Это было проблематично. Глаза голубого цвета пристально меня осматривали.

— Извините… — попытался я во второй раз.

В этот раз получилось лучше, но голос был всё ещё очень хриплым. Девушка встала из-за стола и куда-то пошла. Поскольку дверь была открыта не полностью, я не видел её направления.

Через минуту дверь отворилась полностью, и я снова увидел девушку, она протягивала мне кувшин с молоком. Ничего не сказав, я взял его и быстро осушил.

— Спасибо, — в этот раз я уже так не хрипел.

Я почувствовал, как появилась легкость в горле. А ещё я ощутил себя крайне неловко. Ведь я так и не придумал, что говорить. Но девушке, по всей видимости, этого и не нужно было. Она зашла в дом, не закрывая за собой дверь. Видимо, это служило приглашением. Я зашёл.

Дом изнутри казался меньше, чем снаружи. Здесь всего-то была одна двуспальная кровать, да два стола. Один с разными убранствами, а за другим дальше вышивала хозяйка дома. Ничего примечательного здесь больше не было. Разве что стены, как и весь дом в целом, были из странной серо-зелёной древесины.

— Как вас зовут? — девушка первая нарушила молчание.

— Марсель, — без промедления ответил я.

«Марсель?», — подумал я.

— Марсель? — спросила девушка. — Необычное имя для этих мест.

Она была права. Я не отсюда. Тогда что я здесь делаю?

— Я ничего не помню.

— Ну как же? Имя-то вы своё помните.

Девушка грустно улыбнулась. А ведь верно, где-то в моих мыслях вертелись знакомые образы, но попытка вспомнить что-то конкретное провалилась. Меня отвлекла моя собеседница.

— Откуда вы? Или вы и этого не помните? — Спросила девушка, поправляя свои слегка волнистые короткие волосы.

— Не помню.

— Тогда вам повезло оказаться здесь. В округе уже давно никто не живёт.

— А как же вы?

Девушка перестала шить. Наверное, ей неприятен этот вопрос.

— Ну что же вы стоите? Присаживайтесь, — предложила девушка.

— Спасибо, но я бы постоял. Я очень много времени пролежал в поле.

Девушка встала.

— Тогда давайте пройдёмся.

Медленно, не спеша, мы пошли к полю. Это было хорошим решением, потому что надо было размять конечности.

— Я Милена, — громко и быстро проговорила моя спутница.

— Рад знакомству, Милена.

Какое приятное имя. Не думаю, что человек с таким именем должен жить здесь. А «здесь» было не очень. Один дом да пшеничное поле. Я всмотрелся в даль, у поля не было ни конца ни края.

Мы ходили по полю. Долго и бесцельно, пока не стемнело. Вечером девушка предложила мне ужин и ночлег. Я согласился, но от ужина отказался. Почему-то я знал, что приём пищи мне необходим, но я не нуждался в нём.

Когда Милена доужинала, мы легли спать в одну кровать, она всё же была двухместной. Милена быстро заснула, а я, боясь разбудить её, недвижно пролежал всю ночь рассматривая стены и потолок.

На следующий день не произошло ничего необычного. Милена вышивала, а я бродил то по дому, то по бесконечному пшеничному полю. Со временем она поняла, что у меня есть некоторые проблемы с речью, ведь я не разговаривал, казалось бы, уже сотню лет.

Обучая меня разговорным навыкам, Милена поведала мне, что время от времени рядом с этим домом ходит караван. Я обрадовался, может, кто-то из тех людей мог меня знать. Но Милена умерила мой пыл. Она рассказала, что караван возят злые люди, которые могут обидеть меня. Когда они будут здесь проезжать, мне нужно будет спрятаться в подвале ради моей же безопасности. Я не особо придавал значение тому, что они злые. Я не боялся. Мне было любопытно. Эта жажда узнать о себе хоть что-то не покидала меня, словно жажда воды истощившегося путника в пустыне.