Благой Серый Оазис. Сойка

1. Озарение

Шай отхаркнул кровь на залитый солнцем кафель. Сколько он спал? Почему проснулся? Он начал приподниматься, упираясь руками в теплый пол. Его собственная черная тень, рассекающая море света, искажала восприятие мира. Его мутило. Шай не знал почему он вообще встал, мир грез был так мягок. Упал. Нет, его разум отравлен сознанием. Едва он улетает на наркотиках в радужный мир, как рассудок его сразу же все портит. Он видит на сколько идеальный мир, заботливо построенный для него его собственными желаниями, не правдоподобен. Тем не менее, его тянет ко сну. Но он боится спать. Все эти мечты выглядят насмешкой над его состоянием, над тем, чем он в итоге стал. Да, он боится. 

Но.

 Он опять погрузился в сон.

Шай шел, держа за руку любимую жену Клару. Куда подевался Аде? Этот гиперактивный ребенок опять убежал куда-то вперед. Он осмотрелся. Вокруг ходили люди, некоторых он даже узнавал. Чарли? Ох, а это, кажется, Эрика. Они шли и улыбались как ни в чем не бывало. Чей-то доберман пробежал мимо, увлекая за собой хозяина. Где-то слева были слышны голоса детей и звуки скачущего мяча. Вокруг были деревья. Красивая летняя аллея. Клара ела сахарную вату и сжимала его правую ладонь. Но он не чувствовал тепла ее руки. Он посмотрел на свою левую руку. Все в порядке. Шай попытался отвлечь себя видом удаляющейся статной собаки. Вдруг кто-то напрыгнул на него сзади. Аде!

- Ах ты, мелкий звереныш! 

- Аде! Я уже начала думать, что нам придется заводить нового. - Клара залилась игривым смехом и попыталась поймать Аде, чтобы отряхнуть его, чем-то измазанные, штаны. - Где ты был?

Шай поднял смеющегося Адевале за руку. Да, это точно очередной сон. Его сын был на много младше, когда суд Богини запретил ему приближаться к детям... И когда Клара в страхе подала на развод. 

Столько грязи стекало с его жизни и вот он умирает в трущобах, задохнувшись ею. Наверняка сейчас, его тело лежит и дергается в конвульсиях под выбитым окном старого дома культуры, пока другие наркоманы пытаются не обращать на него внимания. Он осмотрелся опять. Никакой боли. Только внутренняя пустота и яркие мечты, созданные его больным и обдолбанным мозгом. Он смотрел, впитывал глазами мягкий свет. На горизонте не было видно этой уродливой, серой стены. Вдруг Аде потянул его вперед.

- Пап! Пап! Смотри!

Маленькая рука указывала на большое чертово колесо торчащее из-за деревьев. Он ни разу в своей жизни не видел такого. Аттракционы - это привилегии былых времен, когда жизнь не была столь ограниченной. Когда их предки жили вне стен... Болезнь загнала людей в Джатинг. Огромный клок земли - изоляция от болезни Уотана. В детстве он мечтал о том, что застанет момент когда карантин закончится, а стены рухнут. Но потом он вырос. Прошло более двухста пятидесяти лет со дня изоляции Джатинга. Что стало с людьми вне стен - не известно большинству. 

Шай, к сожалению, большинством не был.

Он смотрел на огромный круг. Он выглядел жутко, но невероятно ярко. Колесо медленно крутилось, лампочки по краям иногда мигали, цветные лакированные кабинки, как леденцы, переливались на солнце.

- Давай быстрее! Пап!

Шай улыбнулся. Он так давно не разговаривал с Аде. Порой он, не совсем законно, забирался на балкон соседнего дома, чтобы посмотреть на своего сына через окно. Он часто заставал его читающим комиксы. Он рос очень красивым юношей. Учитывая ученость Клары, скорее всего и умным. Это плохо. Умные люди не бывают счастливыми. Как бы он хотел поговорить с ним, вот так просто. Узнать почему в свои 9 Аде вдруг стал таким тихоней, разве дети не должны быть гиперактивными непоседами... Прямо как вот эта галлюцинация? Шай никогда не сможет узнать причину такого отклонения. Хотя, почему никогда?

Фуга-23, или как все его просто называют - плашка. Наркотик, представляющий собой небольшую темно-бурую пластину, которую нужно разжевывать и глотать. Наркотик, со временем, убивающий человека, повреждая желудок и дыхательные пути. Он знал много о подобных веществах и сам выбрал именно плашку. Он хотел умереть легко и медленно. Сейчас он уже на грани. Еще пару-тройку раз и точно все. Перед последним полетом он все таки хотел бы увидеть Адевале. Нет, даже не просто увидеть, поговорить с ним. Возможно даже поговорить с Кларой. Он ненавидит думать об этом, но ее он так же до сих пор любит. Не смотря на то, что презирает. Она слишком легко поверила в то, что ее муж способен на такую мерзость.

Да, на последок, он нарушит запрет. Подойдет к Аде и спросит: "Ну, как дела, пацан?".

Он отпустил руку не-Аде. Ему надо было проснуться. Укусить себя? Хотя это и редко срабатывает, Шай решил все же попробовать. Не получилось. Найти другой способ? Он побежал вперед, к колесу. Обогнал сына.

Он ни разу в жизни не видел колеса обозрения. Только чертежи и древние картинки. Может его мозг не сможет сгенерировать колесо полностью и он проснется? Перепробовать всяческие варианты было лучше, чем продолжать гулять рядом с приторно-сладкой семьей под этим идеально чистым небом. Он бежал уже пару минут, но колесо никак не приближалось, какая досада! Надо придумать что-то еще.

До боли знакомый крик маленькой девочки прорезал уши.

Шай обернулся, острые воспоминания, длинными кривыми иглами, впились в мозг. Дышать стало сложнее. Позади него уже никого не было, аллея опустела, небо начало темнеть. Листва зашевелилась, хотя ветра он не ощущал. Шай повернулся обратно к колесу. Оно резко оказалось слишком близко, Шаю пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть его полностью. Словно громовые тучи, в его сторону, сквозь тонкие спицы огромного круга и голые ветви деревьев, летела свора разномастных, шумных птиц. Он пошатнулся. Начал всматриваться в потемневшее колесо. Оно стало крутиться медленно и неравномерно. Лампочки потухли. Из окошечек цветных кабинок-цилиндров плотным потоком стекала кровь. Повсюду птицы. Они пролетали так близко, что Шай начал думать, что по крайней мере одна из них врежется в него. Их крик начал оглушать, а где-то слева упало дерево. Он отскочил, но наступил на очередную птицу под ногами и упал. Свалившееся рядом, дерево поползло по своим делам, переставляя ветки, как сороконожка свои конечности, и оставляя за собой кровавый шлейф. Хруст. За спиной Шая начало падать второе дерево. Он вскочил, дерево погладило кроной его спину.