Блики Артефактов

Инструкция №4 Как заманить человека в тихий омут

Первым делом, зайдя в квартиру, я проверила воду. Была и горячая, и холодная, что меня несказанно порадовало. Костя с интересом осматривался, пока я бегала ставить чайник на горячую пластину и торопливо прятала немытую посуду в раковину, чтоб не выделялась. Зонтик гость поставил в свободный угол, пальто я забрала и повесила на гвоздь, который аристократ за вешалку не признал.

– Ты не против, если я немного ополоснусь? – спросила я, понимая, что выгляжу не лучшим образом. Даже селянки, наверняка, опрятнее смотрятся, чем горожанки, которые только что чинили трубу с криворуким джинном.

– Я тебя подожду, – улыбнулся мужчина, устраиваясь на шатком табурете возле пародии на кухонный гарнитур.

– Ты бы лучше на кровать или хотя бы на диван, – предложила я. Если сама я пользовалась табуретом без задней мысли, то Влад и Николай им брезговали. И подозреваю, не из-за внешнего вида.

Костя рассмеялся, послушно пересел, а я убежала в небольшую комнатку приводить себя в порядок. Вернулась я совершенно счастливая, с мокрыми нечёсаными волосами и в домашнем чёрном платье, которое всё сильнее темнело на спине от мокрых прядей.

– Давно чайник закипел? – спросила я, в очередной раз пытаясь высушить полотенцем волосы. Потом бросила его на диван и взялась готовить чай.

Две ложки самых дешёвых гранул в заварник, потом залить кипятком, немного обождать, глянув в этот момент на своего гостя – казалось, всё так привычно, даже при явном несоответствии аристократа обстановке. На кровати с железными ручками, застеленной грубым пледом, проседавшей под его весом, Костя смотрелся так странно. Он не принадлежал моему миру, но решил прийти в него. Надолго ли?

– Давно ты здесь живёшь? – спросил мужчина, когда я обратила на него внимание.

– Уже не первый год, – уклончиво ответила я. Вспомнила, что нам нужен столик, и принялась вытаскивать раскладную конструкцию на колёсиках из небольшой «дыры» между шкафом и стеной. Для нормального стола у меня не хватало места.

– Решила вести самостоятельную жизнь без родителей?

– Я сиротка, – без обиняков ответила я. – У меня особого выбора нет. Но здесь намного лучше, чем в приюте, – улыбнулась я, расставляя подстаканники, затем стаканы, в которые осторожно, чтобы не расплескался, налила чай.

– А о родителях что-нибудь знаешь? – Костя не стал делать акценты на извинениях и тактичности. И без того понятно, что за столько лет я смирилась с судьбой.

– Говорят, они мне имя дали. И всё. Скорее всего, я какой-нибудь внебрачный ребёнок, но никто ничего не помнит. Или не хочет помнить, много нас там таких, – со смехом закончила я, хотя мысли о приюте обычно улыбки не вызывали.

– Ты на кого-то похоже, но я никак не понимаю на кого, – чуть нахмурился Константин, но я только махнула рукой, присаживаясь рядом.

– Можешь не заморачиваться: сейчас мне родители не нужны, я уже большая девочка. Да и без приданного как-то легче, чем с обременениями.

Пока я пила чай, подозрительно близко скатилась по «склону» кровати к своему гостю – совсем забыла, что она так сильно прогибается под весом кого-то большего, чем я и Марк. Попыталась отсесть, но тут же съехала снова.

– Насчёт обременений ты совершенно права, – подтвердил Костя, деликатно не замечая моих перемещений. – Пока мои родители оставались живы – одни запреты: налево не смотри, эта девушка тебе не пара, дружи с вот этим, а не с тем – у нас вражда семействами.

– Да, от подобного судьба меня освободила, – весело согласилась я, делая последний глоток. И не заметила, как чай закончился.

Пока я ставила стакан, почувствовала, как рука гостя проводит по моим мокрым волосам, прилипшим к спине. Что-то внутри хотело возмутиться и заявить, что я вовсе не такая доступная, как он подумал. Я резко села, уже сделала серьёзное лицо, и вдруг замешкалась, глядя в его глаза. Меня ни к чему не принуждали, ни о чем не просили, ни к чему не склоняли. Мне предложили.

Вдоль позвоночника пробежали мурашки от нежных прикосновений. Может рано? – словно невзначай подумалось мне. Но я уже тянулась к мужчине, как привороженная, сама отдавая поцелуй. Не девочка уже, я знаю условия. Старая кровать безбожно скрипела, мокрые волосы неприятно хлестали по спине, а я задыхалась от едва уловимого аромата, исходившего от чужого тела. Наверное, я пахну только потом и нищетой этой каморки.

Дорогие браслеты раскатились по дощатому полу, покрытому опасными дырами, мускулы у Кости и без них оказались вполне приличные, а сам он, несмотря на седину, мужчиной в самом расцвете. Чего только о завещании задумался?

Он целовал меня, словно королеву, давая почувствовать разницу между всеми моими интрижками и этим одним, может и коротким, но профессиональным романом. Я никого и никогда так не хотела. Никого не умоляла не отпускать меня, не прекращать целовать.

Он гладил мою грудь, сжимая настолько нежно, что вместо боли растекалось наслаждение. Проводил по бокам, от бёдер до плеч, точно очерчивая мой образ, рисуя картину. А где-то там его наверняка ждала жена – чопорная располневшая аристократка с обвисшей кожей, которая начнёт хвататься за сердце и требовать капли, если всё узнает.