Боба, Лётик и Жека-Крокодил.

Боба, Лётик и Жека-Крокодил.

- Пацаны, есть тема, - Лётик и Жека-Крокодил вопросительно посмотрели на Бобу, тот, играя голосом в делового парня, резко решающего вопросы, с напором продолжал, - красим лавочки напротив банка «Мягкий кредит», и «штука» наша!

Все трое слонялись без дела уже вторую неделю шикарного, цветущего сиренью лета, с завистью обоняя юными, но уже хищными ноздрями соблазны красивой и малодоступной жизни.

- Там четыре лавочки, - глядя на ленивые, толстенькие облака, припомнил Лётик — осторожный и недоверчивый к дурацкому, типа: «Нате! Берите!» счастью юноша.

- Что их красить-то — мазнуть пару раз и готово, я у бабуси домик в саду за день выкрасил, а четыре лавочки - я один левой пяткой за минуту, - похвастался Жека-Крокодил — долговязый молодой охотник на девчонок, - а «наколка-то» точная?

- Сам слышал, вчера Иванович пил с Балявой, и говорили, надо банкирам лавочки красить, а никто не берется. Что решим-то, пацаны? - Боба, как лидер, был сдержанно взволнован — тысяча сама валилась в руки — это была долгожданная, вымаливаемая всеми парнями земного шара, удача.

- Сейчас мало кто хочет руками поработать, - заметил Лётик, - сейчас все норовят по-легкому и не напрягаясь. А мне папа говорит: «Деньга — она пот любит».

Папа Лётика некоторое время не работал по причине отсутствия понятной работы, и к концу второго месяца, за обедом стал употреблять выражения краткие и по существу.

- Банкиры с нами договор не подпишут — скажут, возраст не подходит, - озвучил, грызущую всех троих проблему, Жека-Крокодил (иногда он читал короткие фразы с экрана, знакомясь по интернету, так что был достаточно эрудирован), - у банкиров с этим строго, они привыкли все по закону делать.

Боба знал ответ — ответ сам, очень просто, как голубь на помойку, пришел к нему в голову сегодня утром:

- А мы Баляву попросим — пускай на него договор составят?

- Балява без бутылки даже не плюнет на этот «Мягкий кредит», тем более, договор с ними заключать.

- Ну, отдадим ему «одну лавочку» - двести рублей сунем. Все равно выгодно.

- А чем красить-то? - спросил Лётик — он был сегодня прагматичен — в отца.

- Штанами, - ответили компаньоны. Предчувствие быстрого заработка располагало к «пошутить».

Балява — Балявин Владлен Павлович — был человеком старой закваски. Закваска эта была до того старая, можно сказать, дремучая, что дух от нее разил шагов на десять во все стороны. Сказать, что этот человек пил, означало не сказать ничего. Он не просто пил, он заливал. Но в то бодрое, рабочее утро Балява выпить не успел — не успел занять. Поэтому, когда троица потенциальных маляров нашла его, изнывающего от «тяжелых фракций», и предложила выступить в роли генерального подрядчика, голова Владлена Павловича работала, как «Макинтош».

- Двести пятьдесят, парни, меньше никак — ответственность большая. Там, поди-ка, еще и паспорт потребуют предъявить, справку об алиментах — нет, меньше никак.

Условия были приняты.

Все четверо направились к банку «Мягкий кредит», который находился в двух шагах пешего ходу от места обитания героев, прямо перед сквериком с журчащим фонтаном, коричневыми дорожками и яблонями. Одна из дорожек и вела прямо к гостеприимным дверям банка. По бокам дорожки стояло четыре лавочки.

Боба толкнул локтем Лёсика и показал на лавочки. Лёсик постучал кулаком по спине Жеки -Крокодила и тоже показал на лавочки. Жека-Крокодил не стал показывать лавочки Баляве, но заговорщицки сощурил глаза.

Трое друзей остались ждать результатов переговоров на улице, Балява важно зашел внутрь помещения банка. Вид у него был легко узнаваемый, поэтому к нему сразу же подошел крепкий мужчина в отлично сидящем, показываемом нам только в кино, костюме из службы секьюрити.

- Мне того, с кем переговорить о ваших лавочках, - важно объявил цель своего визита Балява.

Мужчина напрягся, позвонил, и через секунды к Баляве вышла эффектная дама в белоснежной рубашке и черной юбке-карандаше, обтягивающей такое богатство, что дух захватывало. Лицо ее было готово давать показания.

- Это вы хотели поговорить о наших филиалах в Удмуртии? - спросила она Баляву искусственно ровным голосом.

- Я по поводу лавочек. Покраски.

- Каких лавочек? - банкирша была, видимо, туповата.

Балява начал раздражаться — он давно знал простую истину: зарабатывать деньги честно в России морока. Особенно он не любил банки — они были недоступны простым парням из народа.

- Лавочек в скверике — вам нужно их покрасить или нет? У меня времени не столетия.

- Ах, лавочек! - до банкирши дошло, - да, их нужно выкрасить.

- Мои условия: тысяча наличными и без налога. Аванс двести пятьдесят сейчас.

Дама в «карандаше» привычно «куснула пирога»:

- Аванс после трети сделанного.

- Ушла вера в людей, - сказал с горечью Балява, - в их добропорядочность. Я согласен, хоть это кабала, какой и Форд не выдумывал.

Боба, Лётик и Жека-Крокодил обступили Баляву, когда он, наконец, вышел из банка.

- Зря вы, парни, с этим банком связались, - сказал он им, как говорят с учениками опытные в «таких делах» мастера, - аванс дадут, только когда что-нибудь выкрасите — посмотреть хотят, гладко ли мажете.

- А «штуку» дадут? - с нетерпением спросил Боба — он чувствовал ответственность перед возбужденным коллективом.

- Да мы их порвем, вместе с жлобярой этим. У нас с Иванычем как? — за слова отвечать нужно.

Получив у банковского дворника банки с краской и кисточки, трое друзей, даже не переодеваясь, набросились с яростью атакующих десантников, на спокойно ожидающих покраски, лавочки. Час — и те сверкали новенькой красной эмалью.