Бог видел

Бог видел, сколько писем тебе я писала с тех пор, как первое слово чернилом упало и волною за ним побежала строка. Скача выше гор, задыхаясь в потоке сильном разветренных облаков, неустанно крича, что люблю только тебя, что жду только тебя, не живу, не ем и не пью, не творю, лишь бумагу мараю, приди же ко мне моя муза, приди же мой ласковый ангел… С одного пекла в другое я падала, крылья ломая о скалы, так высоко меня они поднимали, но столь кратко держали, что летела я со скоростью подбитои птицы, с камнем на шее, на самое дно океана, туда, где давление рвет человека, падала я и меня разрывало по законам земным.

Но жила ли по ним? Умирая сто раз, я с низов поднималась, мокрыми крыльями кверху всей силою рвалась! Дорогой! Единственный! Жизнеобходимый! За что же так с нами судьба поступила? Знать бы, что ты существуешь и встреча с тобой неизбежна, готова отдать я часть сердца и мозга, одежду, золото и бриллианты, богатства желать не желаю, признания так же не нужно, ни в каком виде, лишь бы видеть и слышать того, кого кличу я «Милый!», но тишина меня снова встречает, облака в тучи врастают и бьет меня молнией с громом, тогда я не в шутку разгневала бога ибо…

Сквозь облака услышала голос и, когда падала вновь не в воду, а на твердые скалы, меня чьи-то руки от несчастья держали. Моя жизнь спасена и счастье переполнило сердце до края, тогда еще я не знала к чему пришагала, снимая одежды, срывая золото и бриллианты, под ноги бросая часть сердца и ума и таланта, отрекаясь от славы, богатства и всякого яства - я в годы иду, как в холодные воды, ныряю бесстрашно, а плыть же как? Нет, не умею, но путь мой далек, я преодолею…

И на сломе годов, на сломе своих оставшихся качеств, я пишу послание это, отчаянно прячась за спиною кого-то, кого сейчас нет со мной рядом, но я знаю его и он был мне и другом и братом, глядя на него я видела архангела во всем обличьи своем, хоть и земном, но охранял он другую, и кто я такая, чтобы чужое своей хворой рукой у счастливцев отбирать беспощадно?

Осознав, что таких больше нет, из другого я ангела сделать пыталась и как бы я не старалась все шло в русло плохое, он был мне то роден, то как чужое, то ближе, то дальше... не обещайся, не общайся, не зарекайся, не обнимайся, но жить не моги без меня, как я без тебя в ничто превращаюсь – такое мне пела душа этого отчаянного, несчастного, падшего, заблудшего, но руку ко мне тянущего…

Шли годы и это все меня изводило, как тот, что архангелом был таки им передо мною явился. Уставшим взглядом своим с надеждою быстротаящей, он моеи руки осторожно коснулся и… и ничего. Я жертвой была, я себя на алтарь подносила, все ближе, как рука его меня на самом краю остановила и в прикосновеньи застыла. Вулканы всюду рвут лавой и паром дышат, будто драконов рождают, и стынет черным у подножия гор раскаленное пламя…

Поднимаешь ты руки к небу, а сам спишь, словно невинный ребенок, а тучи друг о друга бьются и ливень стеною сушу собой прибивает. Повернуться к тебе страшно, но ты говоришь, чтобы я не боялась, но все же я вдаль, что есть силы умчалась, в леса, через долины, туда, где такие как ты приюта не ищут и уставшая, обессиленная свалилась в твои руки, ты, казалось, умирал в ожиданьи со скуки. И так, как ты обнимаешь, так мир создавался с Адамом и Евой, с кометой, несущей на раскаленную землю жизнь и саму воду, столетья, миллиарды столетий, созвездий, взрывы сверхновых, рождения звезд, поражения всего человечества и его с колен поднимания, все испытало мое большое страдание. Душа моя, теперь ты, наконец, со мною, нас не разделят ни одной грозою, держу твою руку, а ты обнимаешь меня и... мы сильны, когда вместе, мы - непобедимы! Слава, Господь, что все же ты дал мне… хоть прежде так запрещал мне веровать, чувствовать, ждать, лишь страдать, лишь страдать…

Но теперь наше счастье устелет собою округу, мы слишком подходим душою и телом друг другу, чтоб не узнать своего… Моего. Моего!

Бог видел, сколько писем... Теперь отдаю их тебе, прочти же в слезах покаянного счастья, мы друг друга спасем от беды и ненастья! И мой час настал, когда зов мой услышан, спасибо и вечная слава богу, святым и моим обетованным небесам... Отныне ты так же больше не сам...