Богатые тоже скачут, или где спит совесть

Глава 13

Глава 13

Мама – это самое дорогое в жизни! Свекровь – самое опасное!

- Может я лучше с «тарзанки» прыгну? – гипотетически спрашивала я потолок в машине, пока меня из недр лимузина выманивали.

Мне уже пообещали обновить гардероб – я отказалась в пользу бедных; купить бриллиантовый гарнитур – посоветовала осчастливить Василики; приобрести любую машину на выбор – я соглашалась только на танк, причем исключительно с кодовыми замками…

- Пойдем, радость моя, - сладко уговаривал Никос, не решаясь уже меня трогать, потому как чьи-то руки были безжалостно поцарапаны и покусаны. – Там много вкусного!

- Я уже целый час на строгой диете! – заявила я. Предложила компромиссное решение: - Махнемся не глядя - один визит к твоей маме на два… нет! - три прыжка с парашютом!

- Моя мама не кусается, - гнул свою линию Казидис.

- В отличие от тебя! – злобно фыркал Йоргос, поливая свои царапины водкой «Цельсий» из бара. Бар, кстати, уже опустел. Средства оказания первой помощи пострадавшим прямиком ушли к пострадавшим. И некоторые пострадавшие применили их не только снаружи, но и внутренне, и теперь оные (то бишь, раненые) цвели дурацкой улыбкой – Аристарх; и  радовались жизни – охрана. Трезвыми остались только Никос и Георгиос, но, видимо, ненадолго…

Никос подарил родственнику предупреждающий взгляд и снова запел:

- Ангел мой, тебе обязательно нужно покушать!

- Я уже наелась ваших бактерий на неделю вперед! – я выкинула из салона чей-то пиджак. Опознать хозяина было трудно и лень. – Тьфу!

- Тогда зубки почистишь, - увещевал меня мужчина на последнем дыхании. В смысле, своем последнем дыхании. По нему уже было явно видно – если пар не спустит, то окочурится прямо здесь.

Почему-то стало жалко. Не его, нет. Окружающую среду.

Я вздохнула и вышла из машины. С мамами я еще никогда не знакомилась. Но все когда-то случается в первый раз. Так что этот подвиг я уж как-нибудь осилю.

- Умница моя! – расцвел Никос, получая меня в свои руки.

- Спятил! - прошипел Георгиос. – Мы тут уже два часа сертаки отплясываем, а он - «умница моя». Никогда не женюсь!

- Это ты зря обещаниями разбрасываешься! – сообщила я ему. И на полном серьезе зловеще прибавила: - Женишься в следующем году и получишь в браке семерых детей – по одному на каждый день недели!

- Тьфу! – сплюнул начальник охраны. – Так и знал, что самое святое ядом закапаешь!

- Йоргос! – предупреждающе произнес Ник.

Я улыбнулась одному и показала язык второму:

- С утра я была крокодилом!

- Мутант! – убежденно сказал Георгиос и пошел впереди. Типа, на амбразуру? Какая ж там тогда мама?

Я с тоской осмотрела такой надежный лимузин и двинулась на заклание.

Домишко маме достался ничего себе так. Угу. Особняк, который по гречески зовется «палати». В общем, палаты и были. С красной черепичной крышей, с белыми стенами, в несколько этажей. Но Версалем я бы его в любом случае не назвала. Честно-честно. Не то чтобы я протестовала: меньше места - уютнее прятаться, но как-то уж больно все походило не то на гробницу, не то на мавзолей. А мне туда было еще рано.

Дядя с носом до коленок проводил нас в прихожую и заунывно пояснил:

- Госпожа Димитра сейчас спустится!

О как!

Через пятнадцать минут, потраченных мной с пользой: выкрутила руку Никосу и опустила ему настроение; пообнималась с Георгиосом и подняла ему тонус; вылила на Аристарха воду из вазы и надела на него венок из тех роз, что стояли в этой вазе; отдала вазу охране и сняла с дяди с носом кацавейку;  кацавейку отдала стучащему зубами, но уже трезвому доктору и поменялась с ним на розы. Розы всучила Йоргосу со словами:

- Не переживай, что четное число, ты еще поживешь… до вечера!

После этого я спаслась за Никосом и выслушала, как мужчины решают свои проблемы на повышенных тонах. Я бы еще много чего успела, если бы с верхней ступени не раздалось:

- Нико, дорогой мой! Как я рада тебя видеть, сыночек!

К нам величественно спускалась нордическая блондинка в переливающемся сером вечернем платье. Женщине на вид можно было дать от силы лет тридцать пять, без силы – тридцать восемь. А можно было и не давать, просто упасть ниц и поклоняться…

Мужчины, кстати, так и сделали. Заскакали как будто из индийского ресторана вышли и перец уже наружу запросился:

- Мама! Тетя!

И это мама? У меня оптический обман зрения! Но руками, я думаю, пощупать не дадут!

Неправильная мама торжественно спустилась к нам и обняла Никоса, ласково пеняя:

- Ты так редко тут бываешь, дорогой!

- Ты же знаешь, мам, как я занят… - Кто-то врет, и уши не краснеют!

- Безусловно, - согласилась Димитра. – Спасибо, что нашел время познакомить меня с будущей невесткой. Кстати, где она?

Никос нащупал меня где-то сзади и вытащил на обозрение маман.

Я попала под внимательный осмотр ярких серых глаз и сочла за благо немного посмущаться – мне не трудно, а ей приятно.

- Какая молоденькая, - заявила Димитра, спустя пару минут.

Я озадачилась. Это по легенде мне двадцать шесть, а так я вообще-то крестоносцев помню. Золотое было время… мужики по пустыням шлялись, к благородным дамам не приставали, все мысли - о Непорочной Деве и где бы пожрать… Воняли, конечно, дюже - ну так кто без греха!

А ежели кто не в ту сторону пикнет, или начнет с дворянской междоусобицей шибко зарываться, то... заради воспитания смирения - в нужниках неделями высиживали. Потому как Средневековье и гигиена - понятия несовместимые. И пойди докажи злой умысел!