Богоубийство

Глава 1

В таком городке, как Белвью, однозначно было не много хороших баров. Очевидно, что таких же пусть и уютных, но абсолютно посредственных и не колоритных городков, причем с таким же названием, по всей стране было предостаточно. Разумеется, что для таких парней, как Стефан и Льюис, в их городке существовал лишь один единственный хороший бар. И лучшего места для задушевных разговоров двух старых друзей в их населенном пункте для них не существовало.

Не то, чтобы они были завсегдатаями этого места: весьма прибранного, не слишком светлого, но и не мрачного – мирного, спокойного с запахом дымка и дубовой пробки пропитанной красным вином и виски. Нет. Просто два друга, коллеги-преподаватели, посещающие этот бар не чаще, чем их студенты посещают университетскую библиотеку. К тому же, имеющие повод, и весьма не плохой,  провести этот вечер, сидя за уютной, нагретой закадычными однокашниками, барной стойкой, неспешно попивая виски.

Сегодня Стефану исполнилось двадцать девять лет.

Он не был особо рад этому факту. Собственный день рождения не приводил его в восторг, и даже не порождал в нем какого-либо приятного чувства. Он всей душой ненавидел этот «проклятый» месяц март. И его друг Льюис знал об этом. Но все равно потащил его в этот вечер посреди недели, поскольку посчитал, что Стефан слишком напряжен последним временем, и что до привычной пятницы он не дотянет. И время от времени он повторял это Стефану, пока они сидели здесь.

Стефан не был замкнутым или закрепощенным человеком. Напротив. Он обладал отличным чувством юмора, понимал разные шутки, пусть и сам шутил не часто, редко улыбаясь искренне. Он умел легко воспринимать мир, и был абсолютной его частью. Но оное нужно было еще достать из него. Но не щипцами, а виски. Желательно стаканами. Закусывая фисташками. Стефан обожал их. Это был простой рецепт, и Льюис знал это, каждый раз применяя его.

- Стеф, расслабься! – привычно сказал ему Льюис, после того, как они опрокинули по разу.

Тут же Льюис заказал еще.

Он смотрел на Стефана озорными глазами и видел перед собой все того же, практически не меняющегося на протяжении многих лет человека. Ведь он знал его с первого курса обучения в том же университете, в котором сейчас оба преподавали свои дисциплины.

Льюиса всегда дивил круглый, немного крупноватый лоб Стефана. Его лоб был «по-умному» высоким и при этом красивым. Он притягивал взгляды людей, а взгляд Льюиса тем более. Порой он в шутку задавался вопросом «сколько же такая башка способна вместить?», вправду считая своего друга очень умным. Русые волосы Стефана чуть прикрывали его лоб, пусть и небыли особо длинными или густыми. Они, скорее, были очень непослушными, хоть и прямыми. От этого он старался зачесывать их набок. Но они упорно ниспадали ему на лоб чуть сбоку, смотря в какую сторону зачесывал. Всегда по-разному.

Выразительнейшей особенностью лица Стефана было родимое пятно, довольно аккуратно расположившееся у правой брови прямо на виске, имея форму осинового листа, будучи, приблизительно, такого же размера. Словно отпечаток этого листа. Черная оправа очков Стефана не давала пятну так резко бросаться в глаза, хоть оно и было довольно видным. Но Льюис, например, вообще не обращал на родимое пятно Стефана никакого внимания. Сам же Стефан настолько привык к нему с рождения, что и вовсе не смотрел на него, как и на густющую золотистую щетину, зачастую перерастающую в бороду, которую Стефан не начинал состригать, пока волосы не полезут в рот. Он не был зациклен на внешности, но при этом все равно был весьма симпатичным молодым человеком, не прочим одеться в простой, но ухоженный, почищенный костюмчик. Таким его видел Льюис, и видели остальные.

- Я стараюсь! – с натянутой улыбкой сказал Стефан, показав свои от природы красивые белые зубы.

В отличие от Стефана, Льюис старался улыбаться чаще. И парнем он был не менее обаятельным. Привлекательный своим высоким ростом, широкими плечами и выразительными скулами, а также приветливым выражением лица, он часто задерживал на себе взгляды противоположного пола, чем и пользовался. Довольно крепкий на вид, он создавал контраст со Стефаном, выглядевшим на фоне своего друга щупловато, словно воробей, спрятавшийся в клетке, особо не озабоченный данной мыслью. Вообще, ничем не озабоченный, кроме извечных философских вопросов.

- Слушай, Стеф! Я понимаю, и я помню твое настроение в такое время года. Обычно, у тебя на день рождения случаются приступы хандры, апатии и грусти. И поверь мне, иногда, а лучше – почти всегда, отключать свой мозг и свои чувства. Порой это нелегко, я понимаю. А для тебя – тем более, – сказал Льюис, смотря на него.

Стефан не выглядел подавленным. Просто Льюис знал, что его нужно расшевелить. Зачастую Стефану было необходимо внешнее воздействие, чтобы возвращаться из мира своих мыслей во внешний мир.

- Это само находит и не отпускает. Понимаешь? Эти мысли, и чувства, - сам стараясь разговориться, молвил Стефан.

Льюис по-прежнему смотрел на него понимающим взглядом. Но ничего не сказал, поскольку подали выпивку. Он тут же решил предложить выпить.

- За тебя, мой друг! – подняв стакан.

- Спасибо! – сдержанно улыбнувшись, ответил Стефан, поддержав инициативу друга.

Они выпили. Почувствовался первый приплыв, поднимающийся к груди из желудка.

- Так что? Что там тебе говорил наш уважаемый заведующий кафедрой? – саркастично завел Льюис.