Больничное. Куда ты без бахил, сэр?

Больничное. Куда ты без бахил, сэр?

Поехал на океан, как же!
Утром обнаружился в телефонной «напоминалке» визит к врачу, на десять. Пару месяцев назад юный автомобилист имел неосторожность въехать в мою машину, да так, что воссоздать ее в прежнем виде представилось делом абсолютно бесперспективным! Страховка в Америке очень дорогая, но при «эксиденте», обнаруживается, что траты на неё, были не напрасны. Кроме возмещения материального ущерба, невиновному положена компенсация ещё и моральная, которая, к слову в моем случае, составит порядка пятнадцати тысяч долларов. В добавок, появилась возможность пройти медицинское обследование. В случае обнаружения рецидива, курс лечения за счёт страховой компании.
Сюда, в этот медицинский центр, я приезжаю во второй раз. Сегодня меня должны проверить на предмет функционирования кровеносной системы.
Ну что сказать? Америка! Сел я в удобное офисное кресло, снял обувь, носки, приподнял спортивные штаны повыше щиколоток и следуя дальнейшим рекомендациям специалиста засучил рукава футболки до самых подмышек. Специалист прежде того достал маленький, как переносной зенитно-ракетный комплекс, медицинский прибор, со всевозможными проводками, приспособлениями, «крокодильчиками», электродиками, и принялся лепить их по всем ранее приподнятым и засученным местам, имея цель вывести невидимую человеческому глазу систему кровообращения, на экран монитора.
На лбу распорядителя была не широкая, зелёного цвета, аккуратно свернутая повязка. Что она означала я понятия не имел, но из толпы медицинских работников этого центра его выделяла. Он и носил ее с некоторым таким достоинством.
Вспомнил районную поликлинику в Москве по месту, как выясняется сейчас, не очень-то и постоянной, регистрации.
— Куда без бахил? — ринулась на меня здоровенная тетка в белом халате поверх которого была накинута синяя замусоленная безрукавка. Белый халат указывал на ее общность с медицинским персоналом, а безрукавка, видимо передаваемая по сменно, потому и не чистая, роднила с охраной. На выходе, это было существо, в своём интеллектуальном развитии шагнувшее гораздо дальше своих коллег, скажем, с ликеро-водочного завода, или с того же мясокомбината.
Извещаю заранее, к врачам обращаюсь я, крайне редко. Тот визит был вызван глупым падением с велосипеда. Через три дня я стал «лежачим». Спустя месяц, левая нога, которая не функционировала, свисала, потеряв в объеме добрую половину живого веса, таскаясь без пользы за телом. Мною было принято решение, возложить ту нехитрую миссию, с которой нога не справлялась, на ортопедический костыль. Теперь, прежде чем выйти из дома, следовало прикинуть по памяти какова высота бордюров, имеются ли выбоины, и не ведутся ли на выбранном маршруте, не дай бог, плиточные работы. Следовало так же прикинуть по времени, справятся ли обезболивающие. К людям с ограниченными возможностями теперь я относился с большим пониманием. Дом в котором я жил был оборудован для проезда колясок. Высота дверного плинтуса составляла едва ли больше пяти сантиметров, но преодолеть ее было для меня делом отнюдь не шуточным. Что мне нравилось в этом доме это лифты. Они останавливались вровень с полом и зазор снизу был не широкий, нога туда не проваливалась. Четыре ступеньки на выходе из подъезда. Я прикинул, что обходить их по специальной дорожке для колясок, учитывая расстояние и пару поворотов, которые так же давались мне не просто, стоит едва ли — и ринулся по короткой…
Тяжелее всего далось восхождение на полуразбитое крыльцо нашей поликлиники. Расположена она на территории городской больницы, что в общем удобно.
— Куда без бахил? — вернемся к тетке.
— А где у вас бахилы? — спросил я робко, надеясь все же, что медицинский работник выиграет внутренний поединок и поможет мне. Но победу одержал охранник. И как выяснилось позже с существенным отрывом.
— А для кого висит это объявление, как вы думаете? -- злилась женщина.
«Бахилы десять рублей».
Монеты такой у меня не было.
— Что ж вы все такие непонятливые-то с утра? — показала мне тетка ещё на одну табличку за моей спиной, как раз указывающую на разменный аппарат в пяти метрах от входа. Аппарат этот был водружён на небольшой пьедестал, сантиметров так на десять.
Я и бахилы сам надел, вернее одну, на вторую ногу я все равно не опирался. По этому поводу я попробовал пошутить, дескать мне пять рублей положено. Юмор тёткой был проигнорирован, но в ее недобром взгляде я прочитал что я очень нехороший человек и в глубине души даже догадывался почему…
Очередь была общая. Через десять минут освободилось место я присел и сразу об этом пожалел. Это были такие рядные сиденья, которые я помню ещё с актового зала школы. Кто не катался в детстве на сидушках таких кресел. Они часто попадались мне потом везде, где собиралось большое количество людей. Я почему-то всегда вспоминал при виде этой скамьи ни армейский клуб, ни летний кинотеатр. По этому поводу можно сказать, что и в ссср умели делать. Столько лет прошло, а служат. Деревянные. Потому и не удобные. Те пятнадцать минут, что я на них просидел, наверное изменят мое визуальное восприятие при следующей встрече с данным предметом. Через пятнадцать минут подошла моя очередь прервавшая экскурсию по памятным местам с подобной мебелью. После бумажных формальностей, меня осмотрела врач, судя по имени и остаточному акценту, таджичка. Отнеслась с пониманием и выписала направление на рентген.
Рентген-кабинет находился в здании напротив и дверь этого кабинета на первом этаже была очень удобной с точки зрения неходячего больного. Не было возле этой двери крыльца со ступеньками, она, на мое счастье, была аккурат вровень с твёрдым покрытием, ну, как у нас в лифте. Но при всех своих позиционных преимуществах, почему-то не функционировала. Проходившая мимо работница данного учреждения прокомментировала мою попытку достучаться и с каждым ее словом Надежда на легкий путь умирала. Дверь эта уже много лет не открывается, а ключи у сестры какой-то медицинской, то ли старшей, то ли средней, но она в отпуске. Есть ещё вторые, но у кого они находятся никто не знает!
Она рассказала, что попасть в этот кабинет можно только из соседнего здания регистратуры, через второй этаж по коридору между зданиями.
Такие коридорчики между медицинскими корпусами призваны укоротить время транспортировки лежачих больных из корпуса в корпус и имеются в любой больнице.
— А лифт там есть, или..?
— Слушай, мужик, не морочь себе голову, — бросил бодрый прохожий, — иди к Дикулю, если не хочешь инвалидом остаться!
А на мониторе медицинского «джевелина», между тем, вырисовывалась картина работы кровяного насоса моего организма. Мысли без устали блуждавшие в первопрестольной, нашли сходство схемы кровообращения моего организма с атласом дорожного движения г.Москвы с ее новыми приобретениями. За голову можно было не беспокоиться, она легко расположилась где-то в районе «Митина», ноги, не нарушая территориальных границ региона, вытянулись аж до Калужской области и где-то за площадью Гагарина (ну помните, где вице-президент ЛУКОЙЛа двух акушерок убил) наблюдалось легкое замедление, балла на четыре, при десяти бальной шкале. Руки в Москве не уместились и расположились неподалёку, одна в Клину, вторая под Звенигородом. Пробки там соответствовали трём баллам, не более. Вообще, чтобы было понимание, в целом обстановка, соответствовала дорожной обстановке в городе Москве, на утро первого января, любого на выбор года! Далее из футляра был извлечён ещё прибор, двумя наконечниками сильно похожий на европейские электро вилки от бытовых розеток, от которых я успел отвыкнуть. Вилки нацелились на дорожный поток; видео наблюдение оказалось надежнее чем на президентской трассе, «Ленинский» дернулся, слился на мгновение с «профсоюзной» и изобразив молнию, встал на место!
— Вери гуд! — заключил повязанный.
Потом чего-то напевая себе под нос выдал длинную речь. Я слаб в английском, а у афроамериканцев, к тому же свой сленг, который не понимают порой даже носители языка. Я протянул айфон и попросил написать сказанное. Гугл-переводчик, выдал мне дословный перевод: так, мол и так, у вас нет больше слез и вы можете идти навстречу прекрасному солнечному дню, продолжать получать радостную жизнь! Нам было приятно общение с вами, сэр!