Боярышня Евдокия -4-

Глава 1.

Дуня лениво поглядывала на суету вокруг себя, прихлебывая горячий отвар и со смаком покусывая ватрушку. У неё был законный отдых. Она сделала главное: обеспечила всех работой; а теперь можно было полениться.

В имение она приехала во время цветения плодовых деревьев. Этой весной массово расцвели саженцы из монастырского сада, не уступили им в цвете и саженцы дядьки Анисима, а до этого порадовали белоснежной пеленой вишневые деревца. Эту цветочную феерию поддержали ягодные кустарники. В общем, земли Дорониных охватило массовое цветение, и в каждом уголке хотелось остановиться, чтобы впитать в себя красоту и ёмко выразить свои эмоции. Впервые людям не хватало слов, чтобы описать, как им благостно и хорошо.

Дуня сразу подметила брожение умов — и всем прописала трудотерапию. Она своими ножками обошла сады и под запись раздала многочисленные рекомендации по уходу. Где-то подрезать высохшие веточки, где-то подсыпать земельки, прополоть, обрызгать раствором дёгтя, нарезать травы для квашения и последующей подкормки, собрать гусениц, прихлопнуть бабочек, поставить ульи… Измучилась руководить, охрипла, но никто больше не замирал в мечтаниях и не дышал в той степени, в которой не надышаться.

Дома позволила себе поворчать, что дел невпроворот; и вроде бы все всё знают, но без неё ни у кого руки не доходят до тех важных мелочей, без которых сад не сад, а нагромождение деревьев.

А ещё ведь самая пора заниматься огородами, засевать поля, проверять места выпаса скотины, высаживать на расчищенных от леса землях новые ягодники с орешниками… и всё это на фоне основных работ. Основой заработка для многих оставалась работа с деревом. Игрушки теперь мастерили по настроению, а вот высокие сундуки для вывешивания в них одежды, лавки с мягким сидением и спинкой, креслица и прочее занимало многих. Продажа мебели неизменно нарастала, хоть и со скоростью улитки.

В Болотном не отставали от Доронинских. Оттуда регулярно поставляли птичьи яйца, дичь, ягоду, мхи, торф, крапивную пряжу и по мелочи. Но всё это было само собой, а основным заработком для Болотного стала варка противопожарной смеси, плетение всякой ерунды из камышовой травы, подготовка птичьего пуха для одеял и зимних кафтанов.

За пару лет люди на новой земле обжились: приболотные луга окопали канавками, углубили имеющийся пруд, по самому болоту проложили гать. У пруда в первый же год поселилось много новых птиц, а на осушенных землях зазеленели молодые сады и крапива. Крапива там росла двухметровая и нить из неё пряли ровную, крепкую. Так что грех жаловаться тем, кто в Болотном поселился!

— Ать-два, ать-два! — донесся Ванюшкин звонкий голос.

На Дуню укоризненно посмотрел управляющий Фёдор.

— А чего сразу я? — возмутилась она, но управляющий не успел высказаться.

— Лучник Евдокия, приготовиться к стрельбе! — гаркнул подкравшийся Ванька и Дуня поперхнулась отваром:

— Ванюша, ты чего? Меня нельзя на службу брать!

— Это почему это?

— Потому что я девочка!

— Это несерьёзно, — нахмурив бровки, он показал на выстроившиеся позади него отряды. Вся деревенская детвора была построена десятками. На службу была призвана малышня без учёта мальчик-девочка, и всех их насчитывалось полсотни душ.

— Ванюша, я не могу! Я же твоя сестра!

— Ну и что?

— Как «ну и что»? Любимые сестры получают отвод от плановой стрельбы и не шагают вместе со всеми!

— Местничеством занимаешься? — угрожающе протянул Ванюшка.

— Вань, ты чего? Местничество — это другое. Хочешь ватрушечку?

— Подкуп должностного лица? — тут же сориентировался брат. — А вот я тебя сейчас прутиком накажу!

— Ванюш, иди со своим войском полови рыбку, — примирительно произнесла Дуня. — Ушицы сварите!

— Десятники! — воззвал боярич. — Отрабатываем аркан на уклоняющемся от службы новике! У кого есть веревки? Олежка, проверь!

Маленький Олежка потряс веревкой, наглядно показывая, что требуется от новобранцев.

— Товсь! — дал команду боярич.

— Вань, погодь! Я ж главная… ну то есть главнюк… тьфу на тебя…

— Раскручивай! — азартно орал Ванюшка.

— Ах ты! Ну я тебе… — Дуня подскочила и ринулась к брату, но тот скомандовал:

— Кидай!

—Ай! Дождетесь от меня сказок! — она отбежала, отбиваясь от летящих в её сторону веревок, но споткнулась и её сразу же окружили.

— Сдаешься, девица-красавица? — грозно вопросил Ванька.

— Сдаюсь, — вздохнула Дуня.

— Иди на стрельбище, а потом с тебя ватрушки на всё мое войско!

— Ваню-ю-ш, — жалобно протянула Дуня, показывая глазами, что его войско не прокормить.

— Ничего не знаю! Я отец своим ребятушкам и никого не выделяю, — отрезал он, а лица Ванюшкиных соратников озарились довольными улыбками.

— Мам! Вели ватрушек ещё напечь! Я снова в плен к Ваньке и его орде попала, — крикнула Дуня и малышня потащила её учить стрелять из лука.

Мальчишки поглядывали на неё сурово, а девочки старались ей всячески помочь и бурно радовались, когда у боярышни получалось попасть в цель.

Немного помучившись с луком и выдав удовлетворяющий Ваньку результат, Дуня отошла в сторонку и с улыбкой наблюдала за суетой детворы. Их активное перемещение напоминало муравейник и вызывало улыбку не только у боярышни.

Старики обустроили себе место поблизости и присматривали за мелюзгой. Поначалу на Ваньку было много жалоб, что он забирает из семьи помощников ради своих забав, но после все сумели договориться и сбор в Ванюшкину дружину был назначен на строго определенное время.

В воздухе проплыл запах выпечки, и Дуня поняла, что загуляла, а у неё дел — конь не валялся! У Якимки скоро не будет работы, потому что вся скала ушла на блоки для ограды боярского дома.

Вот ведь, ещё недавно казалось, что Якиму вовек не расковырять столько гранита, но хватило нескольких лет — и скала кончилась. Но, может, и к лучшему: нынче в Москву гранитные булыжники возят десятки поставщиков из разных мест, так что нервно стало заниматься этим. Но Евдокия уже придумала другое дело для Якима: печь для обжига кирпича. Сам обжиг парень не потянет, если только со временем, а вот копать глину, мешать её, формовать — это пожалуйста.