Брачный кортеж

Брачный кортеж

046. Брачный кортеж
11.07.1990
 
Через неделю после окончания моего отпуска, в июле 1990 года, должна была состояться свадьба Игорька Кичигина и его кустанайской Олечки – зря, что ли, всю ночь на 8-е марта мы бегали по аэропорту?!! Но за неделю, предшествовавшую этой свадьбе, меня запросто могли успеть запихать в Экибастуз! Заранее предвидя такой ход событий, я за месяц до сего торжественного события пошёл в кассу и, на всякий пожарный случай, взял себе билеты на самолёт из Павлодара и обратно, пока они ещё были. Подумал так – если не отправят в командировку, я их сдам.

Сдавать не пришлось! Едва я появился на работе, как Айсаров, ухмыльнувшись, немедленно всучил мне взятый тоже загодя билет (я в день продажи этого билета летел в Новый Афон) на экибастузский рейс на ближайшую среду. Мой напарник Самат ехал в Экибастуз на поезде сразу из Петропавловска, где гостил в отпуске у своих родственников. Значит, это судьба – я взял свои павлодарские билетики и улетел, чтобы послезавтра вернуться обратно.

Искренне прокляв в душе «наладку» вообще, и перестраховщика Ришата в частности, я в пятницу на ГРЭС вообще не поехал. Работы для нас не было! Аришев, матерясь ещё больше моего, поехал на станцию сам, для ведения разных дипломатических переговоров. Я ему там не был нужен, поэтому сходил в столовую ПЭО и после обеда поехал.

День был нечётный, поезд «Прииртышье» в такой день был, вагон мне попался новёхонький, и я всю дорогу простоял у открытого окошка, любуясь Великой Казахской Степью, которая – редкий случай! – в тот 1990 год из-за частых дождей так до самого снега и не пожелтела.

В Павлодаре я, как и обычно, завернул сначала в столовую на улице Лермонтова, а затем нарисовался в аэропорту. Как это всё-таки классно: путешествовать вообще без багажа, с пакетиком, в котором лежит носовой платок, книжка и пачка печенья! Вот Аэрофлот-то удивился… Самолёт шёл минута в минуту и, несмотря на лето, был не совсем полным. Нас стали сажать на «свободные» и я, разумеется, выбрал себе местечко у окна.

На посадку стали заходить уже в кромешной тьме – Алма-Ата сверкала всеми огоньками, и при подвороте, где-то над Сайраном, было прекрасно видно ВПП, на которую мы сейчас сядем – три длинных ряда ярких огонёчков, бело-жёлтеньких в начале и середине, и красненьких в конце полосы. В Алма-Ате нас почти час не выпускали из самолёта – не нашлось свободного автобуса, чтобы отвезти нас к зданию аэропорта. Маленькие детишки стали хныкать – в самолёте душно! – их мамы и бабушки стали возмущаться, и тогда посадчица выпустила нас на лётное поле, но велела стоять у самолёта.

Холодный ночной ветер с гор делал своё дело, и ещё через полчаса эти же пассажирки с детишками сначала начали вопить на несчастную девку-посадчицу, что дети мёрзнут, а кончилось дело тем, что толпа разъярённого бабья попёрла пешком с пятидесятых стоянок в здание аэропорта! Не разбирая дороги, по рулёжным дорожкам, без всяких правил! Следом двинула и вся остальная толпа в полторы сотни человек.

А вот тогда-то уже весь аэропорт наконец-то встал на уши. Это на наше счастье навстречу не попался ни один самолёт, особенно «Ан-24» с винтами – кто бы тогда в темноте куда с его дороги разбегался?!! Наперерез толпе на служебной машине с мигалками и антеннами вылетел сам руководитель полётов, выскочил из машины с пистолетом в руке и начал орать на шедших впереди тёток. Но они в ответ обложили его такими матюками, что тот счёл за благо как можно скорее убраться! Зато тут же появились аж три автобуса, но в них уже никто не сел – аэропорт был совсем рядом.

Несчастную девчонку-посадчицу, наверное, потом уволили…

Так вот и получилось: прилетел к двенадцати ночи, а домой попал только в три. Поэтому когда эти орлы начали носиться со своей свадьбой почти с семи утра, дико хотел спать, и плавал по воздуху, как сомнамбула. Однако ж взял фотоаппарат и заступил на «праздничную вахту». Веселились в кафе, арендованном где-то возле Центрального автовокзала – немалых трудов стоило нам с Лариным привезти туда всю его аппаратуру, чтобы организовать там танцы, а потом увезти её обратно.

«Эскадрон моих мыслей шальных…» – самый новый хит Олега Газманова, вышедший в то лето, гремел на этой свадьбе каждые 10 минут… Разве мог я тогда подумать, что через каких-нибудь 12 лет вдруг окажусь вместе с этим певцом на сцене телестудии «Останкино» во время съёмки одной из передач серии «Большая Стирка»?!!

На следующий день продолжили веселье дома у Кичигиных. И, когда ближе к вечеру вся толпа наконец-то дошла до необходимой кондиции, мне уже пришлось уходить на обратный самолёт. Обе мамы Петровны – моя и Игоря, а также его новоиспечённая тёща тётя Нина нагрузили мне на «саркыт» две полные сумки продуктов с праздничного стола. С этими сумками я и прискакал в аэровокзал. Рейс не задерживали, и к девяти часам воскресного вечера я снова оказался в Павлодаре.

Соваться так поздно на вокзал и автовокзал смысла никакого не имело. Я прошёлся по стоянке автомашин у аэропорта, спрашивая, кто с Экибастуза. Таких нашлось немало, но мне больше приглянулся служебный «КАвЗик» с «Экибастузугля», водитель которого сказал, что встречает рейс, шедший из Кемерово. Часок подождали, «Ан-24» оттуда пришёл тоже без задержек, и человек пять с этого рейса пришли в автобус.

Поехали. Те, кого встретили, работали на шахтах Кемеровской области и ехали уговаривать работников экибастузского угольного разреза «Богатырь» примкнуть к всесоюзной забастовке шахтёров. Не успели ещё толком отъехать от Павлодара, как у бедного автобуса спустило одно из колёс, и пришлось его менять.

Все вышли на дорогу. Прилетевшие четверо мужиков и женщина громко орали речи в духе того, что шахтёров теперь за людей не считают, и что нужно срочно забастовать, чтобы все эти горбачёвы и павловы наконец-то обратили внимание и на них. Ну и далее в том же духе…